Артериальная гипертензия, сахарный диабет, хроническая обструктивная болезнь лёгких, хронический панкреатит и гастрит — целая масса заболеваний, с которыми стоит встать на учёт у терапевта и узких специалистов.
Урологические осмотры тоже прошли неплохо. Из шестидесяти осмотренных мною мужчин, признаки аденомы простаты были выявлены у десяти. Посмотрим, что покажут анализы — по ним уже можно будет судить точно.
Ну и не мог не отметить в своём отчёте выявленный шистосомоз. Вот Эитиро Кагами удивится, когда будет читать это завтра утром.
Мы с Хикари оставили все медицинские принадлежности в специально выделенном для нас кабинете и покинули небоскрёб. Уже стемнело. Не успели мы дойти до кофейни, как мой телефон зажужжал. Меня вызывал Окабэ Акира — инфекционист.
— Да, Окабэ-сан? — ответил я.
— Ну что я могу вам сказать, Кацураги-сан? — сразу же произнёс Окабэ. — Это — высший пилотаж. Скажу честно, я со скепсисом отнёсся к вашей затее — принимать пациентов за уролога. Но вы и с обязанностями инфекциониста недурно справились. Без обследований, без анализов, по чистой клинике точно определили паразита. Я впечатлён. Как ещё немного подрастёте, буду рад вас видеть в инфекционном отделении. Поработаем.
— Благодарю, Окабэ-сан, — ответил я. — Как обстоят дела с Торукавой Акаши?
— Госпитализировали, обследовали, начали лечение. Всё по классике. От нас он выйдет уже без этих ползучих гадов, — усмехнулся Окабэ. — Но стоит отметить, выявлено заболевание вовремя. Ещё бы чуть-чуть… И страшно даже представить, куда ещё заползли бы шистосомы. И так до головного мозга добрались, сволочи! Но Торукаву-сан осмотрел невролог, никаких серьёзных нарушений не обнаружил. Всё обратимо. Червь не затронул важные центры. Скорее всего, сможем восстановить Торукаву, миновав паразитарного энцефалита.
— Это хорошие новости, Окабэ-сан, — сказал я. — Рад, что Торукава-сан в надёжных руках. Простите, а что вы имели в виду под «немного подрастёте»?
— Ах, ну не цепляетесь вы к словам, Кацураги-сан, — ответил Окабэ Акира. — Вы работаете у нас чуть больше месяца, а я приглашаю к себе уже более опытных терапевтов. Просто хочу отметить, что вы хорошо себя показали. Если дойдёте ранга, так скажем, до пятого или шестого, можете спокойно приходить ко мне и требовать стажировки. Я многому могу вас научить в инфекционном отделении. И, если вы захотите в дальнейшем получить второе образование, чтобы стать узким специалистом, я с радостью дам вам рекомендацию.
— Такую возможность упускать нельзя, согласен, — ответил я. — Значит, до встречи, Окабэ-сан. Как-нибудь ещё загляну к вам. И да… Всё же на следующую неделю нам понадобится свободный уролог. Уж больно много времени занимает диспансеризация, когда приходится плясать сразу за всех. Постарайтесь выделить одного специалиста. Мы будем выезжать в «Ямамото-Фарм» каждый вторник после трёх часов дня.
— Добро, Кацураги-сан, я подумаю, — сказал Окабэ. — До связи.
Закончив беседу с инфекционистом, я вернулся к обществу Лихачёвой. Мы добрались до кофейни и заняли свободный столик у окна. Я заказал себе двойной эспрессо, а Хикари — латте.
— Так в чём дело, Лихачёва-сан? — спросил я на русском. — Вы хотели со мной о чём-то поговорить. И раз мы уже вне рабочей обстановки, если вас не смутит, я был бы не против перейти на «ты».
— Ух, — вздохнула она. — Тяжело!
И закатисто рассмеялась.
— Мало того, говорим на моём родном языке, так ещё и на «ты» с заведующим отделения, — добавила она.
— Сегодня и так было чересчур много работы, Хикари-тян. Хотя на русском это звучит как-то странно, — рассуждал я. — Может, мне лучше называть тебя русским именем? Алёна — устроит?
Девушка покраснела и сразу же потянулась к кофе. Но по короткому кивку я понял, что она не против.
— Я ещё утром заметил, что с тобой что-то не так. Что ты хотела мне сказать? — спросил я. — Можешь не переживать, ты вряд ли сможешь меня чем-то удивить.
— Я бы на вашем… — Алёна осеклась. — На твоём месте не была бы так уверена, Тендо. То, что я сейчас тебе покажу, может тебя шокировать.
Девушка потянулась за телефоном, затем покопалась в галерее и нашла видеозапись. А затем протянула телефон мне.
— Смотри, — сказала она. — Узнаёшь окна?
На видеозаписи было видно здание. Я не сразу понял, что это и есть тот самый дом, в котором находится моя съёмная квартира. Телефон у Лихачёвой был недешёвый, поэтому качество съёмки оказалось прекрасным.