— Не просто же так вы её взяли, верно? — постарался докопаться до истины я. — Что-то случилось?
— Не то слово, Кацураги-сан, — вздохнул он. — Большую часть вы и сами знаете. Я подписал договор о неразглашении, поэтому разговаривать об этом мы с вами не можем.
— Думаю, члены нашего «закрытого клуба» испытателей могут обсуждать тесты между собой, — сказал я. — Только, разумеется, не на парковке среди людей.
— Не переживайте за меня, Кацураги-сан, — отмахнулся Кондо. — Вы уже достаточно для меня сделали. Дальше я сам. Я переживаю не столько из-за клинических испытаний, сколько из-за проблем со своей семьёй.
Этих слов мне было достаточно, чтобы понять, в чём проблема моего коллеги. Видимо, как я и предполагал, отец ожидает от него завышенных результатов.
Как же мне надоело видеть, как из медицины делают простой бизнес.
— Лезть в ваши дела я не стану, Кондо-сан, — сказал я. — Тем более в дела семьи. Но могу дать один совет.
— Вы же знаете, ваши советы я очень высоко ценю, — сказал Кондо Кагари и вопросительно взглянул на меня в ожидании этого самого совета.
— Если встанет выбор между работой и семьёй — выберите семью, — посоветовал я. — Но, если встанет вопрос о здоровье других людей и успехом семьи Кондо — подумайте дважды.
— Звучит, как чья-то древняя мудрость, — усмехнулся Кондо.
— Я — не настолько древний, — улыбнулся я. — Я всего на год старше вас, Кондо-сан.
— Знаю, но иногда мне кажется, что нас разделяют десятки лет опыта, — ответил Кагари. И был прав. — Спасибо, Кацураги-сан. Я обдумаю ваши слова. Хорошего вам вечера!
Я оставил Кондо наедине с собой и направился домой. Взял с собой инструктаж, чтобы подробнее ознакомиться со всей информацией и предыдущими клиническими испытаниями.
Пришлось убить на изучение документов целый вечер, но, по крайней мере, убедился, что на больных с предраком «Онкокура» действительно работал.
Но полагаться на эту разработку нельзя. Нужно продолжать развивать целительские навыки. Если эксперимент не удастся, то заменой этой панацее смогу стать только я. Один целитель не сможет вылечить всех людей на земле. Но, возможно, в будущем я найду достойного человека и обучу его своим навыком.
Размышляя об этих вариантах, я и уснул.
Рабочий день вторника начался с прихода Кишимото Мицузане. Предварительно выпроводив Огаву Хану из кабинета, я подробно объяснил ему суть клинических испытаний.
— Я согласен, Кацураги-сан, пожалуйста, позвольте мне стать одним из испытуемых, — поклонившись, попросил он.
Он согласился участвовать, даже не взяв время на раздумья. Но его можно понять. Совсем молодой, а почки и сердце уже никуда не годятся. Новый препарат может стать его шансом на нормальную жизнь.
Кишимото Мицузане подписал все необходимые документы и отправился домой. Я предупредил его, что ему необходимо прийти в следующий понедельник для открытия больничного листа и начала клинических испытаний.
Не сомневаюсь, что и второй пациент согласится, но поиски добровольца для испытания «Онкокура» всё ещё не увенчались успехом. Все онкобольные четвёртой стадии дали отказ от дальнейшего лечения. А больше кандидатов у меня не было. Придётся искать других. Вопрос только — где?
К концу рабочего дня я отправился на дежурство в терапевтический стационар. Накадзиму Хидеки застать не удалось, сегодня он решил уйти пораньше.
Ну ничего, мы с ним ещё утром пересечёмся.
Телефон в ординаторской терапии зазвонил.
— Терапия, — ответил я.
— Кацураги-сан, у нас по скорой поступает больной. Скорее всего, хирургическая патология. Ясуда-сан просил вас прикрыть его, — сказала медсестра.
А, так я сегодня опять работаю на два отделения! Предчувствую весёлую ночку.
— Уже спускаюсь! — ответил я и поспешил в приёмное отделение.
На первом этаже сидел бледный худощавый мужчина. Его глаза впали, видимо, из-за резкой потери веса. Лицо покрывала двухнедельная щетина. Чёрную кепку-бейсболку с головы он не снял даже в помещении, и причину этого я понял только благодаря «анализу», который подключился автоматически.
Волос на его голове почти не осталось. Лишь редкие клочки.
— Добрый вечер, — сказал ему я. — Рассказывайте, что беспокоит.
Пока мужчина собирался с силами, чтобы поделиться со мной жалобами, я осмотрел его тело с помощью «анализа».
В лёгких, печени и костях виднелись маленькие неровные очаги изменённой ткани. Метастазы.
Саму опухоль я нашёл достаточно быстро. Она находилась в прямой кишке и из-за этого перекрывала её просвет.