Весь толстый кишечник был резко напряжён из-за скопившихся каловых масс.
А вот и онкобольной. И стадия тут явно четвёртая.
— Госпитализируем! — скомандовал я.
— Скорая заподозрила острую кишечную непроходимость, — ответила медсестра. — Куда кладём? В хирургию?
— Нет, — сказал я, прикинув план, на который ранее бы не решился. — Ведите его ко мне — в терапию.
Глава 6
— Очень сильно болит живот, — прошептал мужчина, с трудом шевеля языком. — Больше терпеть уже не могу…
— Кацураги-сан, вы уверены? Точно в терапию? — удивилась медсестра.
— Абсолютно, — кивнул я. — Хирургическое вмешательство здесь не понадобится.
Не понадобится, если я хорошо постараюсь. Придётся поступить вразрез с клиническими рекомендациями. Я смогу купировать это состояние с помощью собственных сил и «анализа». Если этого пациента прямо сейчас госпитализируют в хирургию, ему наложат стому — то есть выведут толстую кишку через живот, а анальное отверстие зашьют. Учитывая то, как далеко зашёл онкологический процесс, после и без того непростой операции его будет ждать тяжёлый конец.
Пока он ещё может стоять на ногах и не нуждается в постороннем уходе, я рискну. Есть шанс вытащить его. Если вдруг что-то пойдёт не так — сразу переведу его в хирургию, тогда все мои попытки можно будет счесть предоперационной подготовкой.
Но я уверен в своих силах. Должно получиться.
— Какой диагноз ставим в направлении? — спросила медсестра.
— Обострение хронического панкреатита, — солгал я.
Так нужно. Через несколько часов у него уже не будет острой непроходимости. Пусть и в бумагах она тоже не мелькает.
— Доктор, вы уверены? — прошептал мужчина, с недоверием глядя на меня.
— Не беспокойтесь, — ответил я. — Я знаю, что делаю. Даю слово, через несколько часов вам станет намного лучше.
Его положили на каталку и повезли в терапевтическое отделение.
— Меня предупреждали онкологи, что такое может случиться, — просипел он, держась за живот. — Говорили, что придётся ставить стому.
— Мы с вами постараемся обойтись без этого, — уверил его я.
— Хорошо бы… — усмехнулся он. — Не очень-то хочется остаток своей жизни ходить в туалет через живот.
— Самоирония? — удивился я. — Это хорошо. Держите этот настрой и дальше. Силы вам понадобятся. Как вас зовут?
— Бьякуя Шино, — тяжело дыша, представился он.
— Кацураги Тендо, — ответил я. — Держитесь. Осталось совсем немного.
Повезло. Пациент сильный духом. И главное — он мне доверился. А значит, теперь я точно не имею права на ошибку.
Я попросил медсестёр, чтобы Бьякую Шино положили в отдельную палату. Как только у него взяли анализы крови, и мы остались наедине, я приступил к реализации своего плана.
Вновь осмотрев анализом кишечник пациента, я убедился в своей догадке. Опухоль не такая уж и крупная. Проблема не в том, что она перекрывает просвет. Просто кишечник спазмировало, из-за чего противоположная стенка кишки прижалась к опухоли и создала преграду для каловых масс.
— Когда начались боли? — спросил я.
— Два часа назад, — ответил Бьякуя.
— Как можете описать их?
— Будто рожу в любой момент, — усмехнулся он, утирая пот со лба.
— Интересное сравнение. То есть — схваткообразные?
Бьякуя Шино кивнул. Я внимательно осмотрел его живот без «анализа». Он был сильно вздут и асимметричен. Прежде чем приступить к дальнейшим действиям, я достал свой фонендоскоп и прослушал живот. Силы нужно было экономить, а такие элементарные вещи можно сделать и без анализа.
Перистальтика, то есть — ритмичные сокращения кишечника — хорошо слышались. Это неплохой признак. Но вскоре она начнёт угасать, а значит, до этого момента нужно закончить начатое.
Обычно, если острую кишечную непроходимость сильно запустить, наступает крайне зловещий признак, который также называют симптомом мёртвой или могильной тишины.
Он означает, что наступил парез кишечника — полное отключение его двигательной активности.
Моя цель была непростой, но реализуемой. Нарушить все правила и расслабить стенки кишечника с помощью спазмолитиков, а после — усилить перистальтические движения мышечных волокон с помощью целительских сил. Каловые массы не слишком плотные. Они смогут пройти, если просвет прямой кишки увеличится.
— Бьякуя-сан, — сказал я. — Будет неприятно, но я хочу предложить вам решение лучше, чем хирургическая операция. Вы готовы бороться?
— Я только этим и занимаюсь последние десять месяцев, — сказал он. — Поступайте, как считаете нужным. Я сделаю всё, что в моих силах.