— Накадзима-сан, вы звонили? — спросил я.
— Да, Кацураги-сан, — поднял трубку заведующий терапевтическим стационаром. — Сегодня — идеальный день для экзамена.
— Что? — удивился я. — Кажется, вы просили, чтобы я дал вам больше времени на поиски пациентов.
— С утра поступили больные, на которых я могу провести идеальную оценку ваших способностей, — сказал Накадзима. — Три пациента, три болезни. Приходите сегодня в терапевтическое отделение до шести вечера. И мы с вами покончим с основной частью курса по терапии.
— Буду у вас через полчаса! — ответил я и положил трубку.
Я заскочил в кабинет, чтобы быстро заполнить все оставшиеся документы, затем сложил часть недоделанной работы в кейс и взял его с собой в терапию. Возможно, останусь там сегодня с ночёвкой.
Однако по пути в терапевтическое отделение мне встретился терапевт шестого ранга — Куренай Цукаса. Полный мужчина подозвал меня к себе, и мы скрылись от лишних глаз между лестничными пролётами.
— Что случилось, Куренай-сан? — спросил я.
— Механизм действия «Онкокура», — прошептал он. — В вашей инструкции о нём тоже ничего не сказано?
— Куренай-сан, мы, кажется, не должны общаться об этих препаратах, — сказал я.
— Кацураги-сан, это очень важно, — настаивал он. — У вас описан механизм действия или нет?
— Нет, — помотал головой я. — Информация по двум другим препаратам изложена подробно, а по «Онкокура» преступно мало данных.
— У меня та же самая ситуация, — кивнул он. — Я долго думал о том, как может действовать этот аппарат. Если он лечит даже предраковые состояния, то это…
— Панацея, — закончил его мысль я. — Я думал о том же, Куренай-сан. Лекарство от всех болезней.
— Кацураги-сан, задумайтесь, какие побочки могут быть у этого препарата. Что, если он заблокирует деление не только опухолевых клеток, но и здоровых? Или вызовет мутации ДНК в совершенно непредсказуемых участках. Мы совершаем преступление. Эти испытания… Они должны были предоставить нам больше информации.
— Мы можем потребовать, чтобы они выдали терапевтам механизм действия, — предложил я. — Это единственное, что мы можем сделать. Я попрошу Кондо Кагари, чтобы он поддержал нас в этом запросе. Принесём главному врачу заявление с нашими подписями.
— Да, хорошая идея, Кацураги-сан, — кивнул Куренай Цукаса, и, не попрощавшись, прошёл мимо меня.
Мужчина не вписался в дверной проём, ударился боком о косяк, после чего, пошатываясь, пошагал дальше. Похоже, он уже не на шутку довёл себя переживаниями об этих исследованиях. И я могу его понять. «Онкокура» — это огромная загадка. И она может таить в себе как спасение для всего мира, так и колоссальную опасность.
Я решил временно отстраниться от этих мыслей и прошёл в терапевтическое отделение. Накадзима Хидеки уже стоял в коридоре. Старик встретил меня с хитрой ухмылкой.
— Готовы, Кацураги-сан? — спросил он.
— Разумеется, — кивнул я.
— Тогда приступим к экзамену. Если пройдёте — в ближайшее время вас вызовут в «Хиджиката-Медикал» для окончательной аттестации. Но учтите, у вас всего одна попытка. Я не дам вам поблажек, даже несмотря на то, что глубоко вас уважаю.
— Мне не нужны поблажки, — ответил я. — Я уверен в своих силах.
— Тогда приступим, — улыбнулся он и повёл меня в первую палату.
Глава 11
— Я подготовил для вас трёх пациентов, Кацураги-сан, — сообщил Накадзима Хидеки. — Итого вам предстоит пройти три блока. Один пациент с сердечно-сосудистой патологией, один с лёгочной, и один с заболеванием пищеварительного тракта. Ваша задача — поставить диагноз и рассказать мне дальнейшую тактику ведения каждого пациента. Ошибок допустить нельзя, должна быть предельная точность.
— Анализами и историями болезней я смогу пользоваться? — уточнил я.
— По правилам экзамена — да, разумеется, но я хочу следить за ходом ваших мыслей, — ответил Накадзима. — Поэтому озвучивайте в процессе осмотра, какие делаете выводы.
Я кивнул, и мы прошли к первой койке. На ней лежал мужчина лет пятидесяти. На первый взгляд, никаких отклонений по его внешнему виду. Никаких отёков, сыпей и прочего. Значит, нужно сразу приступать к «анализу».
Я начал осматривать его тело, предварительно задав вопрос:
— Расскажите, что вас беспокоит?
— В основном боль в области сердца.
— Как вы можете её характеризовать? Тупая или острая? Какова её продолжительность? — поинтересовался я.