Придётся взглянуть на снимок рентгена или компьютерной томографии, прежде, чем сказать Накадзиме Хидеки диагноз. Иначе он точно мне не поверит, что я на слух поставил эту болезнь.
Но диагноз я уже знал.
— Предварительный диагноз есть, Накадзима-сан, — сказал я. — Позвольте взглянуть на снимки, только без описаний. Я сам интерпретирую результат.
Заведующий отделением протянул мне снимок, и я поднял его поближе к люстре, чтобы внимательнее рассмотреть картину в лучах света.
Эх, и всё-таки «анализ» куда более эффективный метод обследования. Никогда не любил это чёрно-белую мешанину. Хотя и по снимку диагноз очевиден.
— Бронхоэктатическая болезнь, — сказал я. — Вторичная.
— Почему вторичная? — поинтересовался Накадзима.
— Потому что возникла не сама по себе, а вследствие хронической обструктивной болезни лёгких, — я повернулся к пациенту. — Лет двадцать уже курите?
— Со школьной скамьи, — ответил он и вновь закашлялся.
— О чём я и говорил, — пожал плечами я. — Бронхоэктазы мешотчатого типа.
Крайне неприятное заболевание… Из-за хронического воспаления в лёгких и присоединения стойких инфекций со временем бронхи теряют способность очищаться, их стенки рушатся, и весь орган становится легко доступным для заражения новыми бактериями.
— Это весь диагноз? — поинтересовался Накадзима.
Вопрос с подвохом.
— Нет, — помотал головой я. — Взгляните на синие губы, и самое главное — ногтевые пластины. Классический симптом пальцев «барабанных палочек». Возникает из-за дефицита кислорода в крови. К диагнозу стоит добавить осложнение — лёгочное сердце. Правое предсердие и правый желудочек расширены и теряют свою функцию из-за повышения давления в лёгочной артерии.
— Блестяще, Кацураги-сан, — закивал Накадзима Хидеки. — Я был уверен, что вы упустите детали, но вам удалось описать всё заболевание. Последний вопрос — тактика ведения пациента?
— Ингаляционные бронхорасширяющие препараты, — сказал я. — Короткого действия для приступов, и длительного действия для регулярного приёма. Обязательно нужны отхаркивающие и разжижающие мокроту препараты — муколитики. В период обострения требуется грамотная антибиотикотерапия. Но для подбора правильного антибиотика важно сделать посев мокроты и определить, какие бактерии сейчас живут в лёгких и к каким препаратам они чувствительны.
— А если обострения станут слишком частыми и терапия перестанет помогать? — уточнил Накадзима.
— Хирургическое лечение. А именно — лобэктомия или сегментэктомия. То есть, нужно удалить долю или сегмент лёгкого, который поражён бронхоэктазами.
Накадзима Хидеки удовлетворённо кивнул, но в его глазах я заметил печаль. Странная реакция. Я в чём-то ошибся?
Мы покинули палату, и Накадзима Хидеки решил сделать небольшой перерыв перед осмотром следующего пациента. Мы заварили кофе и расположились в ординаторской.
— Вы меня расстраиваете, Кацураги-сан, — неожиданно заявил Накадзима.
— Почему? — не понял я. — По-вашему, я что-то упустил?
— Нет, Кацураги-сан, в том то и дело, что вы за несколько минут вырвали все основные симптомы и тут же собрали из них готовый диагноз. Вы всё больше и больше убеждаете меня в том, что мне пора на пенсию, — вздохнул Накадзима. — В ваши годы я тоже справлялся достаточно быстро, но сейчас начинаю утомляться от постоянных мыслительных задач. Казалось бы, опыта стало больше — должен ставить диагнозы на лету! Но нет — подустал я уже. Пора мне на отдых.
— Накадзима-сан, я бы на вашем месте так не спешил, — сказал я. — Таких специалистов, как вы, в клинике очень мало. А если вы намекаете что хотите, скажем так, «завещать» терапию мне — думаю, это получится сделать нескоро.
— Почему? — нахмурился Накадзима. — Если вы не завалите мою последнюю задачу и успешно сдадите экзамен в «Хиджиката-Медикал», то уже через месяц сможете заступить на новую должность.
— Я думал об этом, — ответил я. — И пришёл к выводу, что работу в вашем отделении пока что себе позволить не могу.
— Да почему, Кацураги-сан⁈ — не сдержавшись, закричал Накадзима.
— Я не хочу бросать уже имеющиеся должности, — ответил я. — И мне ещё нужно набраться опыта и заработать авторитет.
Таков был мой аргумент, но он был правдив лишь отчасти. На самом деле я собирался пойти работать в терапию только после того, как восстановлю целительские силы. Лечить пациентов с помощью магии прямо на приёме — не вариант. Слишком заметно. И человек, впервые пришедший на приём, резко лишившись всех жалоб, быстро поймёт, что здесь что-то не так.