Ягами Тэцуро волнуют только деньги. Судя по всему, он уже давным-давно не врач, а обыкновенный бизнесмен. Причём грязный.
Нужно звонить Эитиро Кагами. Он говорил, что принимал участие в разработке препарата.
Эитиро ответил моментально.
— Я в курсе, Кацураги-сан, — сказал он. — Я уже еду в клинику.
— В курсе чего? — не понял я.
Ему ведь никто не мог сообщить раньше меня.
— Кондо-сан и Куренай-сан связались со мной и рассказали о побочном эффекте препарата, — сообщил он. — Я лично созвонился с их пациентами и убедил их госпитализироваться.
— Эитиро-сан, с третьим пациентом ситуация ещё хуже. Он сейчас у меня — в приёмном отделении. Опухоль распадается слишком быстро, интоксикация нарастает. И плюс ко всему — вирусная пневмония. Слышать ничего не хочу о подписанных нами запретах. Говорите, какой механизм действия у «Онкокура». Я должен его знать, чтобы порекомендовать инфекционистам правильное лечение.
Эитиро молчал. Из трубки доносились лишь гудки машин и шум ветра.
— Я ведь предупреждал их, — вздохнул Эитиро Кагами. — Говорил, что это слишком рискованный ход. Но никто даже не подумал воспринять мои предостережения всерьёз.
— Эитиро-сан, успокойтесь, — попросил я. — Я не оправданий от вас жду, а механизм действия.
— Когда ситуация разрешится, Кацураги-сан, у этого будут последствия, — заявил Эитиро. — Можете не сомневаться, я позабочусь о том, чтобы эту информацию передали в Министерство Здравоохранения, а испытания закрыли. Но пока что пообещайте мне, что никому не расскажете о механизме действия. Я не хочу, чтобы эта ситуация навредила вам.
— Обещаю, — ответил я. — Мне просто нужно понять, какую тактику предпринять, чтобы спасти своего пациента.
— «Онкокура» — это лекарственный препарат, большую часть которого составляет модифицированный аденовирус. Он ослаблен, а в его цепочку ДНК вплетён сложный код, благодаря которому вирус определяет нетипичные клетки. Остальная часть таблетки представляет из себя набор сильных иммуностимуляторов.
Понятно… Решили сделать что-то наподобие бактериофага. Бактериофаг — это особый вирус, который не вредит человеку, но уничтожает болезнетворные бактерии. А учёные из «Ямамото-Фарм» решили, что могут сделать нечто подобное, но сделать целью вируса — онкологические клетки.
Сложно даже представить, сколько ушло времени, чтобы впихнуть в вирус информацию о множестве клеток, которые должны считываться, как опухолевые.
— Над ним работали не только фармакологи, да? — спросил я. — Это ведь генная инженерия. Микробиологи, вирусологи, иммунологи. Без них бы тут не обошлось.
— Я говорил, что на его разработку потрачены миллиарды иен, Кацураги-сан, — вздохнул Эитиро Кагами.
— У этого препарата могло быть будущее, но кто-то слишком поторопил процесс. «Онкокура» уничтожает опухоль слишком быстро. Это слишком опасно для организма.
— Больше я сказать ничего не могу, Кацураги-сан, — ответил Эитиро. — Переводите своего пациента в инфекционное отделение. Скоро туда поступят ещё двое.
Эитиро положил трубку. Всё это время до меня пытался дозвониться главный врач, но общаться с этим психом у меня не было никакого желания.
Они слишком поторопились с испытаниями. Вирус обезвредили недостаточно, не учли, как отреагирует ослабленная иммунная система онкобольных. И самое главное — не рассчитали его эффективность. Число, за которым все гнались, оказалось слишком большим, чтобы не причинить организму вред.
Получается, что эффективность — это и есть самая главная проблема «Онкокура».
В приёмном отделении появилась инфекционная бригада. Мне крупно повезло, сегодня как раз дежурит Окабэ Акира.
— Окабэ-сан, у пациента аденовирусная инфекция, — объяснил я. — Судя по всему, начинается вирусная пневмония. Чем лечить — знаете.
— Догадываюсь, Кацураги-сан, — кивнул он. — Только не догадываюсь, откуда вы знаете, что это — аденовирус.
— Вспомните последнюю планёрку и поймёте, — намекнул я.
— Господи… — тяжело вздохнул Окабэ после долгой паузы.
До инфекциониста быстро дошло, что проблема возникла из-за экспериментального препарата.
— У Бьякуи Шино мощная опухолевая интоксикация, — сказал я. — Обязательно привлеките онколога и обеспечьте интенсивную дезинтоксикационную терапию.
— Сделаем, Кацураги-сан, не беспокойтесь, — кивнул он. — Я свяжусь с Кишибэ Банджо. Попрошу, чтобы он лично вёл онкологических больных, которые окажутся в моём отделении.
Бьякую Шино вывезли из бокса и подготовили к транспортировке в инфекционное отделение.