— Согласен, но я готов рискнуть. Вот увидите, Кацураги-сан, мы ещё реабилитируем вашего пациента, — улыбнулся Кишибэ.
— Кстати, а как обстоят дела у двух других? У пациентов Кондо-сан и Куренай-сан?
— С ними ситуация проще, — ответил Кишибэ Банджо. — Было принято решение провести несколько курсов химиотерапии, а после — удалить новообразование. Но прогноз для этих двоих, на мой взгляд, неплохой. В отличие от Бьякуи Шино эти пациенты с самого начала имели шансы на восстановление.
— Спасибо, что рассказали мне, Кишибэ-сан, — поклонился я. — Я сделал всё, что мог, чтобы сохранить жизнь Бьякуи Шино. Очень надеюсь, что вы сможете довести это дело до конца.
— Не беспокойтесь, Кацураги-сан. Теперь он в моих руках. Я отнесусь к нему с особым вниманием. Тем более, мне теперь поручено обследовать его ещё очень длительное время, чтобы обнаружить наличие отдалённых побочных эффектов «Онкокура».
Кишибэ Банджо покинул мой кабинет, а я принял оставшихся пациентов, после чего завершил приём и направился в профилактическое отделение, чтобы скоординировать работу и там.
Однако по пути я наткнулся на Кондо Кагари. Парень выглядел так, будто только что пробежал полумарафон.
— Кацураги-сан, — тяжело дыша, произнёс он. — Я вас везде ищу. Мне только что звонил отец. Вы в курсе, что сейчас происходит?
— О чём вы, Кондо-сан? — спросил я.
Я подозревал, что речь пойдёт о переменах в руководстве. Но Кондо Кагари выглядел чересчур ошарашенным даже для такой необыкновенной новости.
— Кацураги-сан, главного врача уволили, — произнёс он. — Ягами Тэцуро и его жена покинули клинику сегодня утром. Говорят, что и Мурата Сатоши последует вслед за ними.
Я предполагал, что всё это коррумпированное семейство в итоге исчезнет после происшествия с «Онкокура». Но Кондо Кагари хотел сказать что-то ещё.
— И это — не самое главное, Кацураги-сан, — продолжил он. — Ямамото Мифунэ созвал совет директоров. Он покидает пост генерального директора корпорации.
— Что? — удивился я. — А он-то зачем это делает? Ведь его вины в произошедшем нет!
— Погодите-погодите с вопросами! Это ещё не всё… — вздохнул Кондо.
— Кондо-сан, вы решили вывалить на меня всю собранную информацию разом? — перебил его я. — К чему такая спешка?
— Кацураги-сан, я просто готовлю вас! — воскликнул он. — В кабинете Эитиро Кагами следователь. Мой отец просил передать, что он особенно интересовался вашей личностью. Скорее всего, вас скоро вызовут на допрос.
Мой телефон зазвонил. На его экране высветилось «Эитиро Кагами».
— Вы вовремя, Кондо-сан, — подметил я. — Похоже, меня уже вызывают.
Глава 16
Я понятия не имел, чего мне ждать от разговора со следователем в кабинете Эитиро Кагами. Но, по крайней мере, мне опасаться было нечего. Лично я не нарушил ни одного закона во время работы над «Онкокура».
Когда я вошёл в кабинет заведующего, Эитиро и сидящий рядом с ним грузный широкоплечий мужчина молча кивнули.
— Кацураги-сан, это Нобухико Кота, он занимается делом, связанным с… — начал Эитиро Кагами.
— Не стоит уточнять, — перебил Нобухико заведующего. — Я сам поговорю с Кацураги-сан. Присаживайтесь, пожалуйста, — следователь указал на стул напротив себя. — Я надолго вас не задержу.
Я поклонился Эитиро и Нобухико и расположился рядом с ними.
— Я готов отвечать на вопросы, Нобухико-сан, — кивнул я.
— Хорошо, — кивнул следователь. — Кацураги-сан, меня немного смущает, что вся эта волокита, которую нам удалось раскопать, началась именно с момента вашего трудоустройства. Уж больно много событий произошло вокруг одного-единственного молодого терапевта. Как вы считаете?
— Нобухоко-сан, Кацураги… попытался что-то вставить Эитиро Кагами.
— Эитиро-сан, я, кажется, просил вас помолчать, — насупился Нобухико.
— Да, мне тоже это кажется странным, — согласился я. — С момента моего трудоустройства я оказался вовлечён в череду махинаций и интриг, которым точно не место в сфере здравоохранения.
— Например? — вскинул брови Нобухико.
— Например, инцидент с электричеством, о котором вам определённо известно. Или ситуация с клиническим испытанием нового препарата. И это, не говоря о внутренних нарушениях и нарушении врачебной этики, которые в подробностях упоминать точно не стоит.
— И с чем вы связываете всё происходящее? — спросил следователь.
— С неграмотным руководством, — не задумываясь, ответил я. — Но я — не тот, кто может судить главного врача или других своих коллег. Думаю, вы позвали меня, чтобы поговорить о чём-то другом. Так о чём же?