— Как же всё это сложно, — вздохнул Судзикава Рётаро.
— Просто помните, что все те кошмары, что вы видите в этом состоянии — это неправда, — уверил его я. — Мозг может сочинить для вас кучу разных демонов, монстров, убийц и прочих пугающих существ. Всё это — лишь обман.
— Понял, Кацураги-сан, — кивнул Судзикава. — Буду держать это в уме. Только… Одно мне всё-таки непонятно. Вы уж простите, что я так сильно задерживаю ваш приём, Кацураги-сан. Но последний вопрос я всё же задам. Для собственного спокойствия.
— Конечно, Судзикава-сан, — кивнул я, параллельно расписывая ему схему приёма мелатонина. — Что ещё интересует?
— Вы говорите, что монстры — это иллюзия, а неподвижность — это следствие паралича, — сказал он. — Но почему я тогда не могу дышать? Почему я вижу демона, который давит мне на грудь, а потом просыпаюсь, и мне правда не хватает кислорода? Это из-за стресса?
— Не совсем, Судзикава-сан, — улыбнулс я. — Всё намного проще. Чтобы дышать, мы используем специальные дыхательные мышцы. Межрёберные, диафрагму и ещё несколько групп мышц, которые находятся в области грудной клетки. Представляете, как тяжело дышать, когда все они парализованы?
— Вот оно что… — понял он. — Больше вопросов у меня нет. Я безмерно вам благодарен. Пойду попробую поспать.
Судзикава рассмеялся.
— Только делайте это дома! — воскликнул я. — Не по дороге домой и уж тем более не за рулём. Машину водить я вам пока совсем не рекомендую.
Судзикава Рётаро покинул мой кабинет, после чего я принял ещё несколько пациентов, и приём подошёл к концу. Первый понедельник после землетрясения оказался довольно расслабляющим. Иногда можно позволить себе и такие дни. Нельзя же спасать десятки человек каждодневно!
— Кацураги-сан! — прошептала Огава Хана, когда приём подошёл к концу. — Кацураги-сан!
— Огава-сан, я занят заполнением протокола врачебной комиссии для Судзикавы Рётаро. У вас что-то срочное?
— А вы можете и мне показать, как правильно нужно спать? — спросила она, перевесившись через стол.
— Что? — удивился я. — Вы на что намекаете, Огава-сан?
— Ну… — растерялась она. — Схемку какую-нибудь дайте. Или табличку. Устала постоянно не высыпаться.
— Вы и так целую лекцию прослушали, Огава-сан, — усмехнулся я. — А вам всё мало!
— У меня другая проблема, — вздохнула она. — Судзикава-сан постоянно просыпается. А вот у меня мышцы совсем не парализует.
— В смысле? — не понял я.
Огаве Хане всё же удалось меня отвлечь от работы!
— Я во сне хожу по дому и разговариваю с кем-то, — заявила она. — До сегодняшнего дня я думала, что я кем-то одержима. Каким-нибудь демоном, к примеру.
— Боже, Огава-сан, да это ведь обычный лунатизм! Или сомнамбулизм — так правильнее, если следовать медицинским терминам, — воскликнул я. — О каких демонах речь? Какие же вы все суеверные. Что медсёстры, что врачи.
— А у лунатизма какие причины? — спросила медсестра.
— Почти все те же самые, что и у Судзикавы-сан, — ответил я. — Генетика, повышенная тревожность и эмоциональность, неврозы и переутомление — все эти факторы повышают вероятность того, что вы станете ходить во сне. Обыкновенное нарушение сна. Тоже лечится. Ах да, кстати, такое довольно часто встречается у людей, которые перенесли черепно-мозговые травмы. Вы головой никогда не ударялись, Огава-сан?
— Вы меня обидеть пытаетесь? — надулась медсестра. — Не ударялась!
— Какие тут обиды, — пожал плечами я. — Обычный сбор анамнеза. Если хотите вылечить лунатизм, могу дать пару советов.
— Я вас внимательно слушаю! — обрадовалась Огава Хана.
— Если они беспокоят вас слишком часто — сходите к психотерапевту, — посоветовал я. — Я, в свою очередь, могу назначить вам хорошие снотворные.
— Погодите… — нахмурилась она. — А где советы с разными фазами сна, берушами и масочкой?
— Огава-сан, это ведь не игры какие-то, — сказал я. — Если не хотите слушать моих советов, то не спрашивайте.
— Хорошо-хорошо, — согласилась она. — Я всё поняла.
Мой телефон завибрировал. В общем чате терапевтов появилось сообщение от Уёхары Ёсико.
«Уважаемые терапевты, прошу всех собраться в старом конференц-зале. В новом пока что ведётся ремонт. Для тех, кто не в курсе, старый конференц-зал находится в отделении педиатрии. Явка строго обязательная, начинаем совещание через десять минут. Будем обсуждать предстоящие перестановки в руководстве клиники».
Я уже и забыл, что у нас есть педиатрическое отделение. Очевидно, что дети в «Ямамото-Фарм» не работали, зато сотрудники корпорации могли приводить в нашу клинику своих детей, и это выходило куда дешевле, чем обращаться в другие учреждения.