Если мозг Кацураги Тендо сохранил знание языка и обрывочные воспоминания молодого медика, то почему бы не сохраниться и сознанию моего предшественника?
Не уверен, что в этом мире есть ещё хотя бы один человек, который может похвастаться перемещением из другого мира, так что общего диагноза на такие ситуации точно не предусмотрено.
Я — уникальный случай. И если когда-нибудь у меня будет возможность поделиться с миром своими научными наблюдениями, то статья выйдет в журналах по психиатрии.
К сожалению, ни один магический анализ не способен пробраться в такое сложное понятие, как сознание. Если я верну былые навыки и получу молекулярный анализ, тогда смогу изучать электробиохимические изменения в головном мозге. Только это тоже не даст мне никакой пользы.
Определить, что произошло с предыдущим хозяином этого тела, можно с помощью мыслительного эксперимента.
И я уже его провёл.
Мне теперь точно известно, куда исчез прежний Кацураги.
И ответ до ужаса прост — он никуда не исчез. Он до сих находится в моём головном мозге. И аргументов в пользу этой теории целое множество. Я знаю японский, но в то же время знаю и русский язык. Я перенёс в это тело такие свои привычки, как любовь к спорту и кофе, перенёс в это тело магию, но и от прежнего Кацураги осталось чрезвычайно много деталей.
Самая яркая — это его любовь к родителям и местной пище. Я до сих пор с опасением пробую японскую еду, но мой организм употребляет её с таким обыденным удовольствием, будто я питаюсь этими блюдами всю жизнь.
Другими словами, мы оба живы. И мы оба существуем в одном разуме. И у этого состояния есть один реальный диагноз.
Диссоциативное расстройство идентичности, или как его называют в простонародье — раздвоение личности.
Этот диагноз вызвал много споров, его изучало множество психиатров, и до сих пор никто не сошёлся во мнении, как стоит относиться к этому состоянию. Однако я наблюдал подобных пациентов и составил одно конкретное мнение, касаемо этой «болезни», если её в принципе можно назвать заболеванием.
Я знал двух пациентов, и у каждого из них это расстройство выглядело по-разному. У одного существовало две полноценные личности. Они обладали разными навыками и знаниями, и переключение между этими состояниями вполне можно было отследить невооружённым глазом.
У второго же ситуация была другой. Я бы сказал, что две личности в голове другого пациента взаимодействовали куда мягче. В его голове была одна главная активная личность, а вторая — пассивная — никак себя не проявляла. Но влияла на активную, подбрасывая те или иные знания или умения, которыми главная личность не обладала.
Думаю, что моё перемещение в это тело вызвало нечто подобное. Я стал активной личностью, а прежний Кацураги Тендо начал выполнять пассивную функцию в нашем общем головном мозге. Отсюда моё знание японского, некоторых культурных традиций и прочие мелочи.
Причём в некоторых статьях, которые я изучал, говорилось, что эти личности могут обладать совершенно разными воспоминаниями. И у одной не будет доступа к другим.
То же самое наблюдаю сейчас я. К примеру, ещё вчера я не помнил, как выглядят мои родители, и не знал, где находится их дом. Зато, увидев их, сразу же всё почувствовал. Нашёл доступ к воспоминаниям другого Кацураги.
Велика вероятность, что теперь мы проживём всю эту жизнь, как единое целое. По крайней мере, чего точно не стоит ожидать, так это голоса моей второй личности в голове.
Всё-таки диссоциативное расстройство — это не шизофрения, как многие полагают. Люди с такими свойствами личности не слышат голоса и не видят образы, как сумасшедшие. Просто иногда переживают изменения в своём характере — вот и всё.
Мне даже доводилось общаться с одним уважаемым психиатром, который утверждал, что подобного рода расстройство есть чуть ли не у каждого человека в мире. И эти переключения между личностями могут быть менее выраженными, чем у наблюдаемых нами пациентов.
А значит, это даже не заболевание, а норма. Одна из функций нашего едва изученного мозга.
Углубившись в размышления, я даже не заметил, как мы добрались до Токио. Хотя приехали мы довольно поздно. К тому моменту уже наступил вечер.
— Спасибо за невероятные выходные, Тендо-кун, — поклонилась мне Сакамото Рин. — Может быть, когда-нибудь повторим?
— Обязательно, — улыбнулся я. — Только в следующий раз без похода на вершину Фудзи-сан.
— А мне понравилось! — воскликнула Рин. — У нас все свид… — Рин осеклась. — Все встречи проходят в очень необычных местах. Сначала буддистский храм, потом Фудзияма. Мне всё больше начинает казаться, что ты очень религиозный человек, Тендо-кун.