Огава Хана и Акихибэ Акико, покачиваясь, побрели к выходу из кабинета. Я открыл им дверь, и Акико положила ладонь на мою руку.
— Кацураги-сан, а может, пойдёте с нами? — спросила она.
— Нет, Акихибэ-сан, — усмехнулся я. — В противном случае завтра вам придётся об этом пожалеть. Ступайте домой.
Акихибэ неудовлетворённо фыркнула и потащила Огаву за собой к лестнице, что вела к заднему выходу из поликлиники.
Я поднял забытую девушками бутылку вина, а затем убрал её в сумку. Верну Акихибэ её позже. Пока что сохраню в своём холодильнике.
На часах уже было почти шесть вечера. Я собирался идти домой, но в коридоре меня поймал терапевт шестого ранга — Куренай Цукаса.
— Кацураги-сан, простите, что я так не вовремя, — вздохнул он, вытирая пот с полных щёк. — Мне очень неловко вас просить… Мы ведь с вами общались всего пару раз во время клинических испытаний. Но…
— Успокойтесь, Куренай-сан, — попросил я. — Не усложняйте. Просто скажите, что вам нужно.
Сотрудники в этой клинике делятся на два лагеря. Одни говорят в лоб то, что думают, даже если это прозвучит совершенно неуместно. А такие, как Куренай Цукаса или Кондо Кагари мямлят и выпрашивают разрешение на разговор, кажется, по десять минут. Постоянно кланяются и причитают.
Как по мне, уж лучше сказать прямо, как Акихибэ Акико. Грубо, дерзко, зато экономит время.
— Кацураги-сан, у меня форс-мажор, — чуть отдышавшись, произнёс Куренай Цукаса. — Я сегодня должен дежурить в стационаре…
Началось. Знаю я, к чему это ведёт. И ведь магнитит же всех терапевтов именно ко мне, когда у них в жизни возникает какое-то дерьмо. А отчего всё это? Потому что я безотказный?
Пусть думают так. На самом деле отказать им я могу запросто, просто не вижу в этом для себя никакой пользы. Я каждый день стремлюсь как можно глубже нырнуть в медицину и использовать свои магические навыки на максимум, чтобы стать ещё сильнее и превзойти самого себя из прошлого мира.
Я соглашаюсь на эту бесконечную работу не потому, что мне нужны деньги или я очень уж горю желанием поддержать своих коллег.
Я просто хочу стать сильнее.
— Короче, Куренай-сан, — вновь перебил его я. — Чем я могу вам помочь? Подежурить за вас?
— А… Да, — кивнул Куренай Цукаса. — Вы согласны? Даже не послушаете мои оправдания?
— А кто я такой, чтобы вы передо мной оправдывались? — усмехнулся я. — Мне это не интересно. Идите домой, я вас прикрою. Просто внесём в табель, что я вышел за вас, чтобы бухгалтерия правильно составила документы для выплат. Вот и всё.
— Спасибо вам, Кацураги-сан! — низко поклонился Куренай. — Всё-таки правду про вас говорят. Вы — очень добросердечный человек. Я, признаться, уже даже смирился, что вы скоро меня обгоните!
Сказав это, Куренай Цукаса убежал.
Чудной же всё-таки мужчина. Я на четвёртом ранге, а он на шестом. Чего это он вдруг решил смириться с тем, что я его обгоню? Между мной и Куренай Цукасой ещё Такеда Дзюнпей — бывший десятый ранг. Дальнейшие изменения в рейтинге могут оказаться крайне непредсказуемыми. Хотя они меня уже не больно-то волнуют.
Я добрался до ординаторской терапевтического отделения и приступил к финальному заходу в тесты по хирургии от «Хиджиката-Медикал». Мне осталось добить тесты и сдать предварительный экзамен. Дело за малым. Скоро смогу самостоятельно оперировать пациентов. Правда, я к этому особо не стремлюсь, поскольку лечить хирургические заболевания мне привычнее с помощью магии. Но в будущем диплом всё равно может пригодиться. Того же онкобольного Бьякую Шино я бы с радостью прооперировал самостоятельно.
До двух часов ночи решение тестов шло спокойно. Я добил блок по торакальной хирургии, затем закончил с абдоминальной хирургией. Первое относилоь к лёгким, второе — к брюшной полости.
Осталось пробежаться по мелочам, но меня отвлёк звонок стационарного телефона.
А это значит, что в терапию кто-то поступил. Когда я спускался на первый этаж, до меня уже донёсся безумный крик, от которого мне стало не по себе. Создавалось впечатление, что в нашу клинику посреди ночи привезли раненого зверя.
Но всё оказалось куда хуже.
В приёмном отделении собралась группа полицейских, они втроём держали худощавого мужчину с длинными чёрными волосами. Он нервно сдувал маслянистые грязные локоны со своего лба, пытаясь вырваться из рук защитников правопорядка.
— Нож в печень! Нож в печень! — кричал он, срываясь на визг.
Медсестра приёмного вжалась в угол, но когда спустился я, ей стало чуть легче.
— Слава богу, Кацураги-сан, — вздохнула она. — Нужна ваша помощь.