— Извините, но у меня не было времени на предварительные переговоры.
— Куда вы меня везете?
— Куда скажете, туда и отвезем.
Он открыл папку и положил на колени Матье пачку фотографий.
— Это самые свежие снимки, — им три дня — сделанные с нашего спутника над территорией Китая. Провинция Циньхай. Не стану скрывать, что американское правительство… ну, «запаниковало» слово неподходящее. Скажем… несколько обеспокоено.
Матье бросил взгляд на снимки. Что-то похожее на сотни ульев. Это явно были энергосборники, но его внимание привлекли две вещи: все они были соединены между собой, а в центре можно было различить широкое приземистое строение, из которого торчал вверх уловитель с зияющим жерлом: судя по размерам, он обладал втягивающей мощностью, превосходившей все, что было создано до сего дня.
— Чудное выбрано направление, — сказал Матье. — Прямо на запад.
Машина мчалась сквозь проливной дождь.
Матье не мог оторваться от снимков. Никому не под силу управлять таким количеством духа. Китайцы экспериментировали с концентрацией энергии и мощностью, намного превышавшими то, что они могли измерить и чем могли управлять. Сальто вслепую, в неизвестность.
— Что именно вы хотите знать, полковник?
— Теперь уже немного. Выражение вашего лица достаточно красноречиво. И все же?
Матье пожал плечами.
— Как в Камбодже, — сказал он.
— Дегуманизация?
Матье рассмеялся:
— Дегуманизация — хорошее слово. Не станете же вы меня уверять, что Пентагон беспокоится по этому поводу?
Старр старался держать себя в руках. Впервые в жизни для этого приходилось стараться.Вплоть до сегодняшнего дня самообладание давалось ему само собой.
Они ехали мимо Лувра. Здесь собраны сокровища пяти тысячелетий, подумал Матье. Какая у нас древняя цивилизация. Ну что ж, счастливо и до новых встреч.
Вдоль улицы Сен-Дени стояли проститутки.
— Знаете, полковник, некоторые из этих девушек еще несколько месяцев назад были девственницами, — сказал Матье. — Сутенеры отправляют начинающих в те кварталы, где цены низкие, а спрос большой, чтобы они прошли там ускоренный курс обучения.
— Послушайте, Матье, вам и вправду наплевать на то, что может случиться со свободным миром? Я почти готов поверить, что вы желаете торжества новой «социалистической модели». Вам хочется оказаться на четвереньках и жрать дерьмо?
— Это уже политика, — сказал Матье с достоинством.
— По мнению профессора Каплана, научного советника президента, эта китайская конструкция является энергоуловителем с неограниченным радиусом охвата.
Матье покачал головой.
— Малые дети, — сказал он. — Детский сад, которому двадцать тысяч лет. Если отсчитывать с рисунков в пещере Ласко.
— Эта штука направлена на запад. Если ее втягивающая сила такова, как мы предполагаем, то есть неограниченна, то вместо того, чтобы улавливать энергию в зоне семидесяти пяти метров, как это делают наши коллекторы, она будет всасывать в себя дух всего населения, находящегося в радиусе ее действия…
Матье напряженно думал.
— Есть идея. А что, если нанести по этой китайской установке небольшой превентивный удар вашими ядерными ракетами? Как вам такая мысль?
Старр решил не поддаваться ярости — она вызывала в нем желание покончить с Матье раз и навсегда. Толку от этого не было никакого. Вместо него появится кто-нибудь другой.
— Нормальный уловитель захватывает энергию в тот момент, когда она покидает тело, в момент ее естественного высвобождения, — сказал он. — Но здесь, по мнению Каплана, мы имеем дело со сверхмощностью, а значит, с возможностью, нет, вероятностьюсверхпритяжения, вырывания.То есть это у живыхлюдей заберут их…
— …их души, — подсказал Матье. — Говорите-говорите, не стесняйтесь.
— Пока китайцы питают свою систему энергетическими поступлениями от собственного народа… по большому счету, что китайцы делают с китайцами, африканцы с африканцами или чехи с чехами, нас не касается. Но в данном случае существует прямая угроза нашим гражданам, и мы не можем действовать под девизом: «поглядим, что получится».
— Святой эгоизм, — изрек Матье.
За окнами машины показалась Сена. Капли дождя барабанили по лобовому стеклу. Старый добрый дождь начала времен.
— Они смогут улавливать энергию всего мира, на триста шестьдесят градусов вокруг, — сказал Старр.
— Ну и что? Это ни в чем принципиальном не отличается от того, что НАСА называет «технологической премьерой»… или идеологической. Один черт.
Старр засунул руки глубоко в карманы, стараясь не дать воли кулакам.
— Не забивайте себе голову этой ерундой, — сказал Матье. — Конечно, нет никакого способа оценить эффективность…
— Чудная терминология, — пробурчал Старр.
— …да, в общем, и шансы этого небольшого китайского эксперимента на успех… Прецедента ведь нет.
— Есть прецедент, — сказал Старр. — Вы слышали об «имплозии» в Мерчентауне?
— Слышал.
— И что?
— Так там стоял аппарат первого поколения.
Дождь пошел на убыль. В тумане показался Нотр-Дам. Чистое совпадение.
— Я припоминаю, что мы предупреждали заинтересованные правительства об опасности сверхмощных аккумуляторов, — сказал Матье. — Как бы там ни было, я не верю, что китайцы смогут заставить работать свой «неограниченный» энергоуловитель в неограниченном радиусе по той простой причине, что все это обернется против них самих… Можете быть уверены, они об этом подумали… Но коль скоро Пентагон беспокоится… Почему бы попросту не сбросить на Китай бомбу? Превентивная самооборона, ведь так это, по-моему, называется… Все лучше, чем иметь дегуманизированного президента Соединенных Штатов. Вам неуютно оттого, что вы не знаете, что ждет китайцев в будущем. Сбросьте на них бомбу. Тогда узнаете.
Старр одержал одну из самых великих побед в своей жизни: он улыбнулся.
— Да успокойтесь же, полковник. Китайцы переусердствовали. Они руководствуются устаревшими теориями. Еще не придумали способа управлять таким количеством энергии. Не хватает нового фундаментального теоретического принципа. «Гениальной идеи», если хотите…
— А как ваши дела? — вежливо поинтересовался Старр.
— Жду вдохновения, — ответил Матье.
Все население Юань-Синя погибло в 21.30, в тот момент, когда из-за технической неполадки включился один из энергоуловителей среднего радиуса действия. Ученые, инженеры и рабочие, находившиеся на расстоянии ближе восьми километров, погибли мгновенно, так же как и три спасательные команды, посланные на место аварии. Никакого материального ущерба нанесено не было. Здания, скот и посевы не пострадали, и во всей коммуне не разбилось ни одного оконного стекла. Поскольку пульт управления находился внутри зоны бедствия, отключить уловитель оказалось невозможно. Китайской авиации пришлось разбомбить свои же установки.
Воздействие притяжения — втягивания — сказалось далеко за пределами Юань-Синя. В радиусе примерно сорока километров население было доведено до состояния полного слабоумия. При этом среди пострадавших отмечались кое-какие различия в поведении: одни принялись маршировать сплоченными рядами, скандируя марксистско-ленинские лозунги, другие погрузились в эйфорию, как будто, лишившись человеческих черт, они одновременно освободились и от забот, присущих этому биологическому виду. Все тем не менее сохранили способность повиноваться и работать, и делали это даже лучше, чем прежде, но лишь пока рядом находился кто-то, кто отдавал приказы. В этом, по крайней мере, проявились положительные последствия аварии.
Китайские газеты писали о саботаже, осуществленном неким «прихвостнем банды четырех» [22]. В системе, однако, все же имела место «техническая неполадка». Рядом с пультом управления было найдено тело генерала Пэя Циня.
22