Этот человек, который больше любого из присутствовавших профессионалов заслуживал эпитета «легендарный», долго молча рассматривал их, стоя между доской и картой Албании. Держался он очень прямо: руки в карманах потрепанного пиджака, локти прижаты к бокам, одно плечо слегка приподнято, под мышкой трость, как принято у английских офицеров, — и если бы не его фанатичный взгляд, убивающий одним своим ледяным блеском, и что-то беспощадное во всей его ауре, смертоносной, как нож коммандос, приставленный к яремной вене, то его можно было бы принять за один из тех комичных обломков, что, уходя, оставила на побережье истории британская колониальная армия.
— Прошу прощения, господа, за то, что я так пристально вас разглядываю. Не сочтите за мелодраматизм — это не мой стиль, но я вхожу в состав группы и даже… Гм… Бррм… Кхе… — Он смущенно кашлянул, прикрыв ладонью рот. — Лучше уж сказать сразу: приказы отдаю я. И осуществляю командование. Подтверждение находится в этом конверте, подписанное вашим начальством… Сейчас нам нужно немного познакомиться, нам ведь предстоит действовать вместе… Разумеется, я читал ваши личные дела… Превосходно… Превосходно… Ничего не могу сказать… Безукоризненные… Так что я отлично понимаю, что каждый из вас может претендовать на командование этим подразделением… Сожалею, но так получилось, что командовать буду я… Гм… Бррм… Кхе…
Он цедил слова сквозь зубы, прочищал горло, кашлял, но Старр слишком хорошо знал этого человека, чтобы купиться на его мимику. Литтл был хорошо известен секретным службам всех великих держав как агент, ни разу не проваливший ни одного задания. На какое-то время он пропал из виду после разоблачений в английской прессе: пришедшие в Анголу кубинцы казнили там двенадцать наемников. И речи не шло о том, чтобы ставить под сомнение его послужной список, но в течение последующих дней Старр тем не менее забросал свое начальство письмами, о которых можно было сказать лишь одно: в них кипела ярость. Он напоминал, что егопослужной список ничем не хуже, чем у англичанина, и возмущался, что обещанное ему командование поручили другому.
Майор Литтл выглядел крайне сконфуженным.
— Да, знаю. Мне понятны ваши чувства — мы примерно в одинаковом звании, с похожими послужными списками. Но что поделаешь, похоже, наверху немного перегрызлись из-за этого назначения. И случилось так, что командиром группы буду я. Это своего рода компромисс. Есть, конечно, и более достойные кандидатуры, ха-ха-ха…
Вся эта комедия, эта показная робость — чистейшая провокация, подумал Старр. Англичанину доставляло наслаждение доводить Старра. Небольшая личная месть за ту мощь, которая была у США и СССР и которой больше не было у Англии. Достаточно было встретиться с холодным взглядом его насмешливых глаз, в которых смерть была как у себя дома — прирученная и послушная.
— Присутствующий здесь профессор Каплан прочтет для вас в ближайшие дни несколько лекций, осветив научную сторону дела. Мне это не по зубам. К изучению местности мы приступим чуть позже. Начнем с краткого предварительного обзора цели. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Они поднялись под нетерпеливый грохот отодвигаемых стульев и проследовали за майором в соседнюю комнату.
— Что у него с ушами? — шепотом спросил Колек у Старра.
— Негритянское искусство, — буркнул Старр. — Считается, что это красиво.
«Боров» возвышался среди макетов гор и белых деревенских домишек с красными крышами: приземистое невысокое строение, стоящее на четырех столпах и увенчанное сферическим куполом.
Майор Литтл какое-то мгновенье с явным отвращением разглядывал установку, всем своим видом давая понять, что никогда прежде не имел дела со штуковиной, в которой так мало английского. Этот сукин сын прямо-таки наслаждается, подумал Старр. Литтл, похоже, ждал этой оказии всю жизнь.
— Так вот, господа, речь пойдет о важном научном открытии. Профессор Каплан объяснит вам подробнее. Я не стану приводить историческую справку: плутоний, расщепление, дезинтеграция, переработка, распространение, полный цикл… Все это входит сегодня в общий культурный багаж, и нет нужды распространяться на эту тему. Суть дела, насколько я понял, заключается в том, что физики называют «передовым топливом», и в технологической премьере, которая грозит превзойти самые оптимистические ожидания ученых и которой мы должны помешать любой ценой. Речь идет о воспламеняющей «стреле», которую можно направить куда угодно, в зависимости от надобностей и идеологического настроя. Любая цель, триста шестьдесят градусов — как лазер… Короче говоря, новое совершенное оружие… Хмм… Фу… Кхе… Кхе…
Он не без удовольствия прочистил горло.
— С каждым днем информации поступает все больше. Все это мы будем изучать в ближайшие дни на досуге. Я же сейчас вкратце изложу нашу задачу: а) проникнуть внутрь объекта и продержаться там в течение времени, необходимого, чтобы собрать максимум недостающей информации; б) высвободить накопленную энергию, которая находится в ногах «борова»… Эта энергия, как вам известно, измеряется в единицах «духа» или же, на жаргоне этих господ… — Он указал тростью на профессора Каплана. — …в «душах» — по причине, я так полагаю, ее разрушительной мощи… Гм… Хм… Кхе…
«Мерзавец перебарщивает, — подумал Старр. — Я не видел еще ни одного человека, который бы так радовался тому, что случилось. Оправдание всей его жизни».
— И наконец, мы должны: в) вывести «борова» из строя, чтобы он более не представлял угрозы, и вернуться… живыми. Последнее никогда не помешает.
— Я хотел бы задать вопрос, — вмешался Колек.
Литтл с усмешкой посмотрел на него:
— Полагаю, этот вопрос не будет неожиданностью. Мы его задаем себе уже давно. Боюсь, это не входит в мою компетенцию, но давайте спрашивайте.
— Я просто хочу спросить, какой толк лишать албанскую установку энергии и разрушать всю систему? Они построят другую, точно такую же.
— Прежде всего, чтобы на месте собрать недостающую информацию, ну а главное — чтобы выиграть время. Это позволит нашим странам построить собственного «борова». «Борова» сдерживания, разумеется. Ах… Оу… Брр… Или, если угодно, «антиборова». К этому мы еще вернемся. Продолжаю. Таким образом, речь пока что идет — как я уже говорил — о том, чтобы ознакомиться…
Он снял сферический купол.
Внутри ничего не было.
— Разумеется, ничего не видно. Это нечто нематериальное. Это энергия. Давайте спустимся… — Концом трости он опрокинул перегородку. — Вот где сердце этой штуки.
Перед ними предстали замысловатые технические внутренности «борова»: хитрый узор из перекрученных труб и зияющих отверстий, разверстых, как пасти акул. Ниже находилось другое сплетение — красных и зеленых проводов, соединявших сотни блестящих перламутром белых сфер — миниатюрных копий венчавшего все сферического купола.
— Хрр… Хрр… Гр… Пост управления находится здесь, в центральном секторе, там, где вы видите все эти приборные панели и пульты. Это оборудование, по-видимому, китайского производства. На объекте работают их инженеры. Как я вам уже говорил, мы должны проникнуть в центр управления и освободить эту «народную» энергию… У них все «народное»… Хрр… Брр… Крумм… Процедура освобождения состоит из семидесяти двух операций. Это первая часть нашей задачи. После этого все становится сложнее. Профессор Каплан в нужное время объяснит вам, почему энергия, уже накопленная в голове «борова», не может быть высвобождена. Управлять ее выбросом невозможно: последствия будут непредсказуемыми. Так что мы должны «убить» ее — и слово, и подразумеваемое под ним действие вам прекрасно известны, они предполагают превращение энергии в материю. Позвольте мне изложить суть дела в двух словах, как мне самому объяснил это вчера профессор Каплан, — а вы, сэр, осмелюсь высказать вам мое мнение, сделали это замечательно…