— А парень не промах, а Слава? — Князев, прижмурив глаза и маленькими глоточками смакуя вино, вставил реплику.
— Не промах, не промах, черти бы его побрали. Я говорю: «Парень, я, конечно, понимаю, что твой прадед был достойным человеком, но не на восемьсот же баксов. Мне кажется, что шестьсот долларов красная цена за все его достоинства».
— А он что? — Коля допил вино и поставил бокал на стол.
— А он, сука, так медленно вразвалочку произносит: «Я триста беру за тревогу». За какую такую тревогу, спрашиваю я. «За тревогу останков моего горячо любимого прадедушки». И в его голубых, как у ангелочка глазах блестит слеза! Нет, ты послушай, Коля, слеза. Вот сука! Да он своего «любимого прадедушку» наверняка проведал только в день похорон. А сейчас ему, видите ли, тревожить прадедушкины останки жалко. Да он где его могила то находится, точно не знает.
— Ладно, Слава, не кипятись. Бизнес на костях своих предков не самый грязный бизнес. Главное что договорились, молодцы, — подвел итог докладов Николай Князев. — Давайте их письменные разрешения на перезахоронения.
Получив бумаги, он внимательно их прочел, вгляделся в печати нотариусов. Все было о'кэй. Теперь можно было встречаться с Иваном Сидоровичем из горкома.
— Теперь так, орелики, с местным священником я договорился, — тут Коля криво усмехнулся, — Гришу хоронить будем послезавтра. Отпевание будет в кинотеатре «Спутник». Я уже там договорился. А завтра ты, Олег, — Князев посмотрел на приятеля, найми пару–тройку бомжей и организуй перезахоронение. Позвони к Паше на его фирму и попроси, чтобы дал тебе на завтра два микроавтобуса. Раскопал одну могилу — все оттуда в новый гроб, тот в автобус и с родственниками покойного к новой могиле. Тут же подъезжает другой автобус с другими бомжами–копателями — раскопали следующую могилу: раз и повезли второй гроб. А первый автобус, как только выгрузит первую партию мигом назад за третьим гробом. Слава, а ты будешь помогать Алику. И еще, Алик, когда найдешь бомжей и договоришься насчет автобусов, подъедешь к кладбищу и будешь ждать меня. А я, как только договорюсь с одним горисполкомовским деятелем и подписываю у него разрешение на захоронение, сажусь на тачку, подъезжаю к тебе, разрешение в зубы кладбищенскому начальству и вы начинаете организовывать могилу брату. Все ясно?
— А какие новые гробы покупать для перезахоронения? — спросил Олег.
— Хорошие, Алик, хорошие. Мы что, нехристи какие–то. Из–за пары десятков гривен гневить бога — я не дурак. И венок каждому на новую могилку купи.
— А на ленточки что писать?
— На ленточке? — Князев на мгновение задумался, — напиши: «Дорогому такому–то от его новых друзей».
Как только его ребятки ушли, Князев тут же схватился за трубку телефона.
— Александр Павлович?
— Да.
— Это Николай Князев. Я по поводу нашего сегодняшнего дела.
— Вашего дела.
— Да, да. Конечно моего дела, — «вот сучонок, труситься как осиновый лист. Дело то мое, но хорошие же бабки будешь получать ты», — Я письменные разрешения родственников получил.
— У нотариуса разрешения заверены?
— Конечно. Но тут имеется одна шероховатость.
— Какая? — голос в трубке насторожился.
— Родственников одного из умерших я не смог найти. Их нет, не то что в городе, но и на Украине, — приврал Князев.
— Ладно, — после некоторой паузы произнесли в трубке, — подъезжайте завтра ко мне, я постараюсь найти выход.
«Конечно найдешь — штуку баксов в зубы получишь и конечно найдешь, куда ты родимый денешься»:
— Спасибо Александр Павлович. До завтра. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
На следующее утро Князев был в горисполкоме.
— Значит, говорите, родственников нет даже на Украине.
— Нет, — Николай смотрел на чиновника услужливым, чистым взглядом.
— Сколько вы заплатили родственникам за разрешение на перезахоронение?
— Пятьсот баксов.
— Каждым?
— Одним пятьсот пятьдесят, — Князев продолжал услужливо смотреть на горисполкомовского деятеля.
Тот еще раз, долгим, внимательным взглядом посмотрел на Князева и после небольшой паузы сказал:
— Разрешение на перезахоронение я вам дам. Но… но к обычной Вашей благодарности следует добавить…
— Восемьсот, — мгновенно отреагировал Николай.
— Кгм, правильно.