Из воспоминаний другого очевидца: «...Резкое ухудшение видимости из-за снежного заряда и густая темнота ограничивали возможность спасения личного состава. С вельбота «Лаптева» пытались подобрать обнаруженных людей, бросали спасательные круги, безуспешно. Вельбот стал заполняться водой, и командир «Лаптева» его вернул. С бака были слышны отдельные крики о помощи. При обнаружении человека бросался круг, но поднять никого не удалось».
Из донесения командира гидрографа «Харитон Лаптев» капитана 3-го ранга А.В. Афонина
«6.16. Радиометрист ст. 2 ст. Литовченко доложил: «Потерян контакт с подводной лодкой. Дистанция 27 кабельтов, пеленг 82°». Дал команду усилить наблюдение.
6.18. Последовал гидродинамический удар. Командир БЧ-5 высказал предположение, что это возможный взрыв пускового баллона сжатого воздуха в своей машине. Ракет не видели. Пошли к месту нахождения ПЛ. Дал команду на «Комсомолец Литвы» и «Касимов» светить прожекторами в районе гибели ПЛ. Курс 270—290°, дистанция 10 кабельтов. Спустил вельбот. Выставили наблюдателей. Включили все прожектора, начали давать ракеты. Весь личный состав по бортам и на баке. Дал команду: «Команде вельбота в вельбот!» Море 8 баллов, ночь, ветер 10 баллов, снежные заряды, видимость 2 кабельтова
6.37. Вельбот отошел. Старший — капитан 3-го ранга Роман- кевич. Дал команду: «Маневрируйте в луче прожектора в нашей видимости!»
6.45. Обнаружили плавающее тело в свете прожектора с левого борта Вельбот к нему. Сбросили спасательный круг с вельбота Рядом с телом книжка «Боевой номер», подобрали в вельбот. Ударом волны тело было перевернуто в расстоянии 30 метров от борта. Каширский в лучах прожектора опознал командира К-8. На голове большая ссадина Труп ушел под корпус корабля.
6.50. С носа корабля доклад впередсмотрящего: «Слева 5° слышен крик». Прямо по курсу дистанции 10 метров человек. Дал команду. «Вельботу перейти на правый борт и направиться к плавающему». «X. Лаптев» повернул 5° вправо. Сбросили круг. Круг упал в метре от человека Тот потянулся к кругу и в этот момент ушел под воду.
7.00. С вельбота доклад: «Имеем пробоину. Заполняемся водой». Дал команду «Вельбот к борту и снять команду, вельбот на бакштов».
7.06. Видимость ухудшилась до 0,5 кабельтов. Снежные заряды. Море 8 баллов Темно.
7.07. Дали ход Начали маневрировать, ища людей и документы. Доложил главнокомандующему о гибели ПЛ в точке Ш — 48°0,5' Северная, Д — 18°54' Западная. Н — 4125 метров. В командование поиском по указанию начальника Главного штаба вступил Каширский».
Из воспоминаний капитана 1-го ранга в запасе СП. Бодрикова «Доставив Каширского на борт «Лаптева», доложился командиру о выполнении задания и спустился в каюту переодеться, так как сильно промок. Снял ботинки и в тапочках пошел в кают-компанию выпить горячего чая. В это время с мостика раздался громкий крик радиометриста «Цель увеличивается!» А секунд через тридцать: «Цель пропала 1» Я бросился на мостик В это время раздались два сильных удара по корпусу, словно кто-то бил гигантской кувалдой. Командир скомандовал: «Команде катера в катер!» Я побежал в каюту, наскоро переобулся и выскочил наверх. В это время вельбот сильно ударило о борт и капитан 3-го ранга Романкевич, бывший уже в нем, вынужден был отойти от борта Я остался на корабле.
Подошли в район гибели подводной лодки. Вскоре по левому борту обнаружили человека, плавающего на спине без признаков жизни. Обе его руки были приподняты над водой. Вельбот подошел к человеку. Расстояние было не более метра. Один из матросов попытался схватить человека за руку, но это оказалась не ладонь, а зажатая в кулаке книжка «Боевой номер», в которой были записаны карандашом последние приказы командира К-8. В это время волна отбросила вельбот от плавающего, и на нем заглох двигатель Корабль медленно дрейфовало на человека Со шлюпочной палубы капитан 1-го ранга Каширский опознал в плавающем командира подводной лодки. Захватить его было нечем, так как единственная «кошка» находилась на баке, и пока ее принесли, тело Бессонова ушло под корпус, а попытку одного из матросов прыгнуть за борт я вынужден был пресечь, так как выловить его потом было бы очень трудно.
По моим наблюдениям, после гибели лодки на плаву осталось 4—5 человек, которые в момент ее погружения находились на мостике, остальные, кто был в рубке, видимо, даже не всплыли...
На мой взгляд, в случае хорошей погоды лодка могла бы продержаться на плаву еще часов шесть-восемь, но из-за большой волны произошла резкая потеря продольной остойчивости и она почти вертикально ушла под воду. Этого, скорее всего, не ожидали и сами подводники. Была ли возможность спасти людей? Думаю, что была Если бы было немного больше доверия к нам со стороны командования атомохода, можно было подать к борту лодки два ПСН-20, вывести на них основную массу личного состава, который находился в рубке, пусть бы даже плотики были ошвартованы к борту подводной лодки».
В 7.35 капитан 1-го ранга Каширский передал в Москву: «В 6.18 все три судна наблюдали динамический удар, после чего все потеряли радиолокационный контакт с ПА. При поиске ПЛ обнаружили тело командира ПЛ с рассеченным черепом, поднять на борт не удалось. Предполагаю гибель ПЛ, продолжаю поиск Поиск ведут все три судна и спущенные на воду плавсредства».
В 8.58 Каширский вновь вышел на связь с Москвой и передал фамилии погибших.
В 13.15 главнокомандующий ВМФ приказал капитану 1-го ранга Каширскому принять на себя общее командование поисковой операцией. Теплоходу «Касимов» было велено взять курс навстречу крейсеру «Мурманск» для пересадки на него спасенных подводников.
Наибольшие потери в личном составе понесла минно-торпедная боевая часть. В ней погибли все, за исключением одного человека. Дело в том, что торпедный отсек—первый. В него не дошел ни огонь, ни дым, и на первом этапе аварии старшины и матросы БЧ-3 не пострадали. Зато когда вечером 11 апреля командир лодки оставлял наиболее сохранивших силы подводников для буксировки, весь личный состав минно-торпедной боевой части остался на атомоходе. В живых остался лишь один — мичман Неживой. Судьба словно сыграла с ним злую шутку, наградив столь мрачной фамилией, и уберегала от смерти. Мичману Неживому «повезло»: спускаясь в очередной раз в задымленный отсек в составе аварийной партии, он сорвался с трапа, упал и сломал ключицу. После этого с очередной оказией Бессонов отправил его на теплоход Судьба Николая Филипповича вообще полна испытаний. В 1961 году молодым матросом он уже попадал в аварию на печально знаменитом атомном ракетоносце К-19, прозванном на флоте, не без оснований, «Хиросимой», и вот теперь, спустя девять лет, новое испытание, да какое!
Командующему Северным флотом адмиралу Лобову, державшему свой флаг на «Мурманске», главнокомандующий ВМФ передал, что спасти К-8 не удалось: «...Вместе с вами скорбим об этой тяжелой утрате. Экипаж корабля во главе с командиром Бессоновым до конца выполнил свой долг, борясь за живучесть корабля. Командир погиб на боевом посту. Спасено 73 человека. Сейчас надо к ним проявить большое внимание. Всех спасенных принять на борт крейсера, оказать им медпомощь, провести обследование, дать отдых. До сих пор неизвестны обстоятельства происшествия. В беседах с л/с надо восстановить картину событий, имея в виду, все материалы бесед должны быть переданы комиссии по расследованию».
В ответ с «Мурманска» передали: «Мы тяжело переживаем постигшее флот несчастье. Экипаж ПЛ К-8 мужественно до конца боролся за спасение корабля. Следуем для приема экипажа на крейсер. Прошу дать указание капитану «Касимова» следовать в LLL Д.. Мое место». Курс — 220°, ход — 24 узла. Лобов».
Из воспоминаний адмирала А.П. Михайловского, в то время начальника штаба 1-й флотиии атомных подводных лодок СФ: «Получил приказ срочно подготовить аварийные группы, резервный экипаж и выйти на плавбазе «Волга» для оказания помощи аварийной лодке. Когда можете доложить решение?