***
– У вас нет лишнего билетика? У вас не будет лишнего билетика? Лишний билетик...
Страждущие причаститься к откровениям Таганки начинали приставать к прохожим ещё на платформах станций метро, их было до неприличия много, а сами они слегка перегибали с наглостью – ровно до той степени, чтобы вызывать негативные эмоции у тех, кто про этот театр лишь слышал, но никогда в нем не бывал.
Я в театре на Таганке тоже не был. Во время учебы как-то не сложилось, потом навалилась работа, да и Таганка была уже вовсе не той, какой она была при «совке», хотя в ней по-прежнему художественно руководил Юрий Любимов. Правда, к тому времени ему уже было хорошо за девяносто, с труппой он был на ножах, а в 2011 году его и вовсе вынудили уйти в отставку, после чего весь остаток легендарности с этого театра схлынул в одно мгновение. Идти на эти руины мне не хотелось, а потом я был занят совсем другими вещами и театральные дела беспокоили меня мало.
А вот «мой» Орехов тут был – года три назад ему вдруг достался билет на спектакль «Антимиры», который, правда, его совсем не восхитил. Впрочем, я своего предшественника понимал – на сцене ходят какие-то люди в обычной одежде, бренчат на гитарах, пытаются петь неизвестные песни, пусть и на стихи известного поэта Вознесенского. Но Орехов был в театре не один, а девушка, благодаря которой он и оказался в этом храме искусств, осталась в восторге... так что в итоге всё сложилось не так уж и плохо.
Я же про все эти спектакли, разумеется, слышал только хорошее – но делал поправки на то, что это могла быть обычная ностальгия по давно ушедшей юности, когда и трава была зеленее, и актеры играли на разрыв аорты. Впрочем, эта ностальгия иногда по-настоящему затмевала говорящим разум – например, они бездумно превозносили всё, что снималось, ставилось и выпускалось во времена Советского Союза, хотя закон про «80 и 20» неукоснительно действовал и в первом социалистическом государстве. Поэтому «Кавказскую пленницу» зрители и через полвека могли пересматривать с любого места и до въевшегося в подкорку финала, а какое-нибудь, прости Господи, «Шестое июля» можно найти только после долгих поисков в интернете. [2]
Поэтому от конкретно этого «Гамлета» я никаких откровений не ждал, но мне надо было посетить спектакль, да ещё и с девушкой. Надежды на Ирину не оправдались – думаю, она бы точно согласилась, если бы не была чем-то занята. В конце концов, сейчас от посещения Таганки – да ещё на халяву и на спектакль с Высоцким – без веской причины не отказываются. Найти кого-то ещё за два дня я просто не успел, и теперь внимательно вертел головой по сторонам, всматриваясь в лица просителей лишнего билетика. Особых требований к везунчику у меня не было – это должна быть девушка, относительно миловидная, хотя и это не обязательно, и, желательно, без особых требований.
Подходящий объект обнаружился уже на улице. Невысокая, слегка полноватая девушка в смешном клетчатом пальто и огромной вязаной шапке уже слегка подмерзла на январском вечернем морозце, и её заклинание про лишний билетик звучало достаточно безнадежно, чтобы я почувствовал себя рыцарем, спасающем невинную деву от лап дракона.
***
– Девушка, как вас зовут?
– У вас нет лишнего... – на автомате повторила она. – Что?
Мне пришлось чуть вернуться – я хоть и шел относительно медленно, но проскочил мимо, пока обдумывал её кандидатуру. Поэтому она не сразу поняла, откуда к ней обращаются и с каким вопросом.
– Как вас зовут, спрашиваю, – улыбнулся я.
– Нина... – пробормотала она и самую малость покраснела.
Но на её замерзшем лице этот румянец был хорошо заметен.
– Нина, – повторил я. – Меня – Виктор. И у меня как раз есть лишний билетик... если он вам, конечно, ещё нужен.
– Нужен! – она заметно оживилась. – Сколько? У меня есть...
Нина суетливо сдернула варежку и попыталась замерзшими пальцами что-то найти в кармане своего далеко не модного пальто.
Речь явно шла о деньгах.
– Давай об этом потом, – я тронул её за руку, и она послушно замерла. – Здесь не жарко, лучше, думаю, про такие вещи говорить в другой обстановке. Например, в театральном буфете.
Она мгновение осознавала, что я ей сказал, но потом упрямо мотнула головой.
– А вдруг... – она слегка запнулась от волнения, но всё же отважно выпалила: – А вдруг у меня не хватит?
– Хватит, – уверил я и снова улыбнулся как можно благожелательнее. – Обещаю тебе – у тебя хватит. Но сначала – пара вопросов. Ты же комсомолка?
– Д-да... – Нина откровенно растерялась, но быстро собралась и пояснила: – Комсорг группы.
– О, значит, в институте учишься?
– Да, в пищевом, – чуть смелее сказала она.
– Замечательно! Ну а спортом-то точно, думаю, занимаешь?
Нина наконец поняла, к чему я веду, и рассмеялась.
– Конечно, лыжами, второй юношеский, – с легкой гордостью сказала она. – Так что, прошла я ваш тест?
– Прошла, – кивнул я. – Только ещё одно...
Она посмурнела.
– Сегодня вечером мы на ты, – продолжил я почти без паузы. – Никаких «вы» не допускается. Да и возраст у нас с тобой... в общем, без выканья обойдемся. Договорились?
– Договорились, – настала её очередь кивать.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Прошу!
Я чуть отставил локоть, и Нина безропотно взяла меня под руку. Мы уже шагнули по направлению к парадному входу в театр, когда к нам подлетел взъерошенный юнец в шапке-петушке и какой-то осенней, совсем не по погоде, зато модной болоньевой куртке.
– Билеты есть? – очень грубо спросил он.
– Уже нет, – мирно ответил я.
Конфликт мне совсем не был нужен, а здешние театралы, как рассказывали коллеги, существа очень агрессивные. Я надеялся, что с Ниной моя интуиция сработала как положено, и она не начнет кусать меня прямо в разгар спектакля.
– Точно нет? – юнец зыркнул в сторону девушки, потом снова уставился на меня.
Был он неприятный и слишком наглый. Мне хотелось достать удостоверение и положить его на запорошенный снегом асфальт, чтобы потом сдать окоченевший трупик наряду милиции. У таких юнцов всегда найдется за душой пара-тройка правонарушений, ну а если прямо сейчас он не совершил ничего противозаконного, то его можно просто привлечь за хулиганство в общественном месте – и отправить суток на десять, строить новое жилье с цивилизованными студентами.
– Точнее не бывает, – отрезал я.
И буквально потянул Нину за собой. Юнец, кажется, что-то сказал нам в спину, но толпа уже была достаточно большой, и её гул перекрывал любые отдельные слова.
– Ты его знаешь? – небрежно спросил я, когда мы отошли подальше.
– Впервые вижу, – помотала она головой. – Хотя... я тут часто бываю, может, и попадался на глаза. Но не общались – это точно.
– Да и шут с ним, – я махнул свободной рукой. – Ещё думать о всяких.