- Я выхожу из игры, - заявил Овесян. - Мое дело зажечь "Подводное солнце". А вы здесь можете фантазировать, проверять выдуманное, но имейте в виду - это слишком фантастично, чтобы быть практичным.
Люда подумала, что три кита все-таки не смогли договориться.
Когда Буров уже одевался в передней, Шаховская вышла в столовую. Калерия Константиновна, опустив глаза, завязывала тесемочки у папки. Академик стоял у замерзшего окна и изучал снежные узоры. Мария Сергеевна провожала гостя.
Елена Кирилловна мило улыбнулась Бурову, положила ему руку на локоть:
- Подождите, Сергей Андреевич! Вас еще рано отпускать одного. Я пойду с вами.
Буров радостно и растерянно затоптался на месте. Не замечая у дверей готовую идти Люду в дубленке, в расшитых бисером нарядных унтах, он стал искать шубку Шаховской.
И они ушли вместе.
Потом стали прощаться. Овесян и Калерия Константиновна. Академик сразу же уезжал на место нового "Подводного солнца", Калерия-Холерия оставалась в его коттедже для связи.
Все ушли, а Люда в непонятной тревоге не знала, что ей делать.
Глава вторая
АПОКАЛИПСИС
Буров жил в коттедже Овесяна. Академик, перебравшись на место строительства нового "Подводного солнца", сохранил здесь за собой только одну комнату, другую предоставил Калерии Константиновне, осуществлявшей по его заданию связь между стройплощадкой и Великой ярангой, а третью отдал Бурову.
Елена Кирилловна, выйдя с Буровым на улицу, предложила немного пройтись, прежде чем идти в его коттедж.
- Мне в бреду привиделось, что я с вами разговаривал и даже о чем-то спорил.
- Вот как? Однако наяву я слышу только ваши споры с другими, и они мне доставляют немало радости... В вас что-то есть, Буров. Вы ломаете изгороди коралля. И у вас бизоньи, налитые кровью глаза. Бизон красив, он весь устремленный удар.
- Да. Ударить надо. Хорошо бы стать бизоном науки...
- Бизоны вымерли, их истребили... А вы не думаете, что мир выиграл бы, если бы таких, как вы, физиков, истребили бы?
Буров даже закашлялся от изумления.
- На месте папы римского я отлучила бы их всех от церкви. Я ввела бы костер за чтение еще не сожженных книг по ядерной физике.
- Нам с вами пришлось бы тоже сгореть, - напомнил Сергей Андреевич.
- Я отправилась бы и на костер... в розвальнях, подняв два перста...
- Не забыли свою боярыню Морозову? Нет, дорогая раскольница. Спасение человечества не в отказе от знаний, а в обретении знаний высших.
- И высших сверхбомб, радиоактивных туч, от которых никому не будет спасения...
- До сих пор история человечества была историей войн. При совершенствовании средств войны была извечная борьба ядра и брони.
- Борьба всегда извечна, - подтвердила Елена Кирилловна.
- Артиллеристы придумывали все более тяжелые пушки и ядра, все более страшные бронебойные снаряды. И в ответ на каждое такое изобретение другие умы придумывали более могучую, более крепкую, непробиваемую броню. В ответ на ядовитый газ появился противогаз.
- Но в ответ на атомную бомбу не появилось атомной брони.
- Физически она еще не создана. Она существует в виде политического сдерживающего начала. Слишком страшны средства, какими владеют противостоящие лагери. Эти средства кажется невозможным применить.
- Кажется?
- Да. Только кажется. Их все же могут применить. И если после несчастья в Хиросиме и Нагасаки на города не падали ядерные бомбы...
- Если не считать руанской трагедии, - напомнила Шаховская.
- Нет, считая ее... считая эту трагедию, как напоминание того, что бомбы, созданные для взрыва, взрываются...
- Они существуют только для защиты.
- Нет. Ядерное оружие - это не оружие защиты, это оружие нападения. Оно принципиально рассчитано на чужую территорию. Поэтому мы всегда предлагали его запретить.
- Но есть и оружие возмездия.
- Взаимное "возмездие" - печальный конец цивилизации.
- Значит, не зря написан Апокалипсис. Будет конец мира. Помните. Откровения Иоанна-богослова? "И пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, павшую с неба на землю, и дан ей был ключ от кладезя бездны..." В наше время такими звездами падают баллистические ракеты.
- Вы знаете Библию наизусть?
- Не всю. "Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи, и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя..." Вам не вспоминаются фотографии черного гриба Бикини? Но это не все. Слушайте дальше: "И из дыма вышла саранча на землю, и дана ей была власть, какую имеют земные скорпионы". Вдумайтесь в этот образ. Саранча - нечто бесчисленное, всюду проникающее, неотвратимое. "И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям..."
Шаховская схватила руку Бурова и крепко сжала. Он поражен был ее голосом глухим, придушенным. Ему показалось, что она говорит с закрытыми глазами.
- "И дано ей будет не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека..." Вам не приходит на ум, что поражающая мучением саранча - это образ радиоактивности, несущей медленную и неизбежную смерть от лучевой болезни, от которой гибнут люди, но не травы?
- Лена, черт возьми! - крикнул Сергей Андреевич. - Кто вы такая? Не было столетия, когда Апокалипсис не толковался с позиций современности. Его мутные символы подобны алгебраическим знакам, под которые можно подставить любые значения.
- Нет, нет, Буров! Разве вы не поняли еще, что самый страшный враг человека - это знание? Оно поднимает его гордыню на головокружительную высоту, чтобы потом низвергнуть в бездну.
- Вы хотите сказать, что гибель цивилизации заложена в самой природе ее развития?
- Да. Всему есть начало, всему есть конец. Конец можно было предвидеть интуитивно, как это делал древний поэт и богослов, но можно и сейчас понять неизбежность конца, исходя из всего того, что мы уже знаем и... хотим узнать. Прощайте, Буров. Вы мне нравитесь. В жизни хорошо идти с закрытыми глазами, чтобы не видеть, что впереди...
- Подождите, Лена. Не уходите. Зайдите ко мне... Этот разговор нельзя оборвать. Ведь мы только работали. Никогда не говорили...
Шаховская усмехнулась: