- О лесе.
- Хорошо. О лесе. Жил-был лес, угрюмый, вечно ворчал на каждое дуновение ветра.
- Ворчал лес? Забавно. Дальше, - приказала она.
- Деревья в лесу были изогнутые, узловатые, толстые, всем недовольные... И особенно возмущались они совсем непохожим на них белоснежным деревцем, которое распускало золотившуюся полупрозрачную листву. Толстухам казалось это непристойным - стоять такой белоснежной на обрыве, у всех на виду. И они трясли ветками, наклонялись друг к другу и наушничали...
- И в лес пришел художник, - подсказала Лена.
- Да. В лес пришел художник, который жил в мире ханжей, как березка в этом лесу. Он захотел нарисовать ее... И нарисовал ее такой, какой она ему представилась. Он сделал это и ужаснулся. Он знал, что его все осудят, призовут к правителю города, сожгут перед ратушей его полотно. Тогда он закрасил написанное, оставив только одну березку, кора которой была как кожа женщины...
- Так говорил Марко Поло
- Художник никому не показал своего творения. Он скоро умер от пьянства писал не то, что хотел. Вдова, у которой он снимал мансарду, стала за долги распродавать его вещи. Но картину с березкой никто не купил, и она досталась бедному студенту с мечтательной душой.
- Он должен был поселиться в той же мансарде.
- Да. В той же мансарде. Но большое окно там за делали, чтобы не было так холодно, оставили лишь совсем маленькое слуховое окошечко. И в это окошко только раз в день, вечерней зарею, заглядывал луч солнца. Однажды студент, отвлекшись от латыни, которую зубрил, взглянул на березку в тот момент, когда по ней скользнул волшебный луч. Взглянул - и ахнул. Каким-то чудом из-под красок проступили другие, береста березки слилась в белизну нагого женского тела, золотистая листва стала ниспадающими кудрями, и на студента смотрели зовущие глаза... Юноша бросился к картине, но видение исчезло - он заслонил собой горящий луч... Студент перестал ходить в кабачки, не пил больше пива с друзьями; вечерами просиживал около своего слухового окна, ожидая, когда волшебный луч оживит волшебную девушку... И она появлялась ему на миг, появлялась и исчезала... И была она его тайной до самой глубокой старости, когда стал он прославлен и знаменит. И все он ждал, что сойдет она когда-нибудь к нему с полотна, все ждал...
- Не надо было мне это рассказывать, - сказала Лена, опустив голову.
- Вы не любите березок?
- Напротив. Я люблю березки и ненавижу асфальтовые шоссе. Презираю рельсы, топоры и пилы. Я бы жила... Как это сказать?.. Жила бы в вигваме среди тайги, ходила бы молиться в скит, слушала бы, как журчат ручьи, и даже не срывала бы цветов...
- В тайге много мошкары. Не представляю вас в наряде раскольницы или с кокошником на голове!..
- Дедушка любил, когда я надевала русский сарафан. Он называл меня боярышней. Я хотела бы... и я могла бы быть такой, как боярыня Морозова. Но я никогда не видела картины Сурикова.
- Почему же? - удивился Буров.
- В Москве не была, - просто ответила она. - Я ведь из Томска.
- Значит, так бы и держали вверх два пальца, отправляясь на казнь?
- Да. В розвальнях.
Он задумался
- А ведь есть другие примеры силы русских женщин...
- Я же сказала, дедушка звал меня боярышней. Ну теперь мы познакомились. Я знаю, какой вы...
- А я знаю, кто вы. Вы - березка... Надо только суметь в вас заглянуть.
- Попробуйте, - дерзко сказала Шаховская, смотря снизу вверх в его лицо.
Видимо, он совсем неправильно понял, может быть, хотел наказать за дерзость. Никогда впоследствии Буров не мог объяснить своего поступка, но он схватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал в, казалось, призывно раскрытые губы.
Она вывернулась и ударила его звонко по лицу, а в следующую секунду он почувствовал нестерпимую боль и резко согнулся, сдержав стон.
Да, Шаховская применила прием каратэ, о котором ему приходилось только слышать... И вот он, слабый, поверженный, ухватился за поручни, почти повис на них, а она, не удостоив его взглядом, прямая, как деревце, прошла прочь.
Буров едва пришел в себя, пристыженный и оскорбленный. Вытирая холодный пот со лба, он поплелся вдоль реллингов, страшась встретиться с кем-нибудь.
Тяжело дыша, он все же остановился около иллюминатора кают-компании, осторожно заглянул в него. Окруженная молодыми людьми, Шаховская шутила там и смеялась, села за рояль, стала наигрывать.
Сергею Бурову было до отвращения плохо. И не только от физической боли... Как он мог дойти до этого, так разговаривать, так поступить с незнакомой женщиной, даже не зная, кто она!..
Крадучись, он пробрался в свою, к счастью, одноместную каюту и бросился на койку. Будь у него коньяк, Буров напился бы до бесчувствия. Но пойти в буфет он не решался...
Что за женщина, черт возьми!.. Ангел, сирена или стерва?.. Сочувствует льдам и раскольникам. Боярышня, а бьет, как в полицейской школе. Но хороша!..
Утром Буров не вышел к завтраку. Он навел справки о своей спутнице и ужаснулся: они оба оказались физиками и ехали в одно место!.. Вот это да! А он-то вещал о гипотезах!..
Позавтракав у себя в каюте, Буров вышел на палубу, чтобы хоть издали взглянуть на нее.
Шаховская вела себя, как обычно: стояла у реллингов, любовалась льдами за молом, волнами впереди, веером солнечных лучей из-за туч, болтала с пассажирами, но больше оставалась одна.
Буров не решался подойти к ней.
На следующее утро, еще при свете звезд, Шаховская уже стояла на носу корабля, а он тайком наблюдал за ней из-за переборок. Когда она проходила в кают-компанию, он прятался, как мальчишка.
После обеда она опять стояла на баке.
По мостику расхаживал капитан Терехов. Буров поднялся к нему. Капитан сказал, что в Проливах академик пришлет береговой катер за своими физиками: Буровым и Шаховской...
Сплющенное солнце светило медью. На фоне его потускневшего диска виднелся женский силуэт. Буров отчаянно упирался ногами в палубу, чтобы не оказаться на баке. Он едва заставил себя уйти на ют. Потом смотрел с кормы на пенную полосу в узком коридоре чистой воды во льдах за ледоколом.
Занятый своими мыслями, воображая в пенных струях желанное видение, Буров не сразу обратил внимание на грохот и шипение, заметил только странную вспышку неурочной зари за спиной. И тут понял, что винты закрутились в обратную сторону. Он оглянулся и невольно отпрянул назад. Ему показалось, что огненный водопад рухнул с неба на море.