— У меня еще одна консультация, — сказал Сент-Ив, возвращая сыну телефон. — Пригласи Габена на ужин.
— Ну то-то, — одобрил Лазарь тоном, подразумевающим: «Наконец-то я слышу разумные слова».
Спаситель не нашелся что ответить. Временами Лазарь его просто пугал. Они жили вдвоем, и сын чувствовал себя не по годам взрослым. «Ничего, — успокоил себя Спаситель, — скоро у нас будет полная семья, и он снова станет ребенком».
Очередная пациентка поступила так, как призывала надпись на двери: «Стучите и входите». Она трижды постучала в дверь молотком в виде кулачка, вошла и уселась ждать в приемной, надеясь, что месье Сент-Ив не промаринует ее тут слишком долго.
— Мадемуазель Мотен?
По телефону Пенелопа Мотен сказала, что у нее «проблема, которую ей позарез надо разрулить». По лексикону и торопливой речи Спаситель решил, что имеет дело с молоденькой девушкой лет двадцати. Однако девушка пожелала выглядеть лет на десять старше, надев костюм working girl[5] с приталенным пиджаком и светлой блузкой и накрасив губы дорогой помадой. Она сидела на краешке стула, сдвинув колени и слегка повернув ноги вправо, как учили сидеть девушек, когда они еще не носили брюки.
— Итак, чем могу помочь?
Сент-Ив, задавая вопрос, невольно вздохнул. В конце рабочего дня ему так хотелось иногда услышать: «Да ничем! У меня все прекрасно!»
— А вы разве не спросите у меня адрес, номер мобильного?
Спаситель едва заметно улыбнулся:
— Я знаю, как вас зовут. Вам хочется, чтобы я получил от вас как можно больше официальных сведений?
— Да нет, мне-то что! Я думала, вам нужно…
Что это — дотошность? Обидчивость? Готовый к самым непредсказуемым реакциям, Сент-Ив поспешил перейти к сути дела:
— По телефону вы сказали о проблеме, которую позарез нужно разрулить. Может быть, мы сразу ее и обсудим?
— Да? Ну, если угодно… — отозвалась мадемуазель Мотен недовольным тоном.
— Угодно.
— Угодно что?
— Здесь обсуждают что угодно. У нас же не допрос в полицейском участке. И уж тем более не разговор со строгой мамой.
Сент-Ив сам удивился, что вспомнил древнюю, поросшую мхом шутку. Но Пенелопа рассмеялась. К счастью.
— Хорошо, я скажу вам то, чего не говорю маме. — Голос зазвучал естественно, она даже откинулась на спинку стула. — Я влюбилась в сорокалетнего мужчину. А мне двадцать шесть. Вас это не интересует, но я все-таки скажу. Разница в возрасте меня не смущает. До тридцати лет все мужчины идиоты. Но он женат, у него дети. Будем называть его… Серж. Для удобства.
— Пенелопа Мотен — тоже имя для удобства? — осведомился Сент-Ив, послушавшись подсказки интуиции.
— Как это? — спросила она, привставая с места.
— Всему интернету известна художница Пенелопа Бажьё, рисующая комиксы, и не менее известна Марго Мотен, художница-иллюстраторша. Для удобства вы с таким же успехом могли бы назваться Марго Бажьё.
Девушка слушала Спасителя с круглыми глазами и открытым ртом, будто позировала для статуи «Изумление» (назовем ее так. Для удобства).
— Как вы догадались? — пролепетала она.
— После тридцати мужчины умнеют, — напомнил ей Спаситель.
Все в этой девушке было подделкой. Она присвоила чужое имя, костюм и, возможно, даже историю про женатого возлюбленного. Неподдельным было ее присутствие в кабинете психолога, и на это была, безусловно, такая же неподдельная причина.
— Можете сохранять инкогнито, мне не важно, как вас зовут. Мне важно, почему вы пришли.
— Я беременна.
— Понятно.
— Что вам понятно?
— Это к слову пришлось. Я дал вам понять, что я вас слушаю. Прошу меня извинить.
— Извинить за что?
Спаситель тяжело вздохнул и сказал уже без всякой деликатности:
— Мы не продвинемся ни на шаг, если вы будете цепляться к каждому моему слову. Итак, вы ждете ребенка от Сержа. Он женат и не собирается бросать жену?
— Вы уверены?
— Нет. Я задаю вам вопрос.
— А у меня вопрос: оставить ребенка или нет?
— Какой у вас срок беременности?
У Пенелопы была задержка, она сделала тест, он оказался положительным. Но пока еще она не ходила ни к своему врачу, ни к гинекологу.
— Я не хочу, чтобы меня трогали.
— Так-так-так…
— Что «так-так-так»?
Спаситель пристально посмотрел на нее.
— А-а, это снова к слову пришлось?! А мне что делать? Оставить или не оставить? Что бы вы сделали на моем месте?
— Я смогу вам помочь, мадемуазель Мотен, только оставаясь на своем месте. Скажите, о чем вы подумали, узнав о своей беременности?