Не было случая, чтобы пациент вот так навязывал Спасителю свою волю. Однако он ответил:
– Можно.
И даже дал Вьенеру номер своего личного мобильного и электронный адрес. Тот сунул карточку в карман, как будто так и надо.
– Думаете, дело сладится? – спросил он, все чаще мигая.
– Я провожу вас. В принципе, я беру сорок пять евро за сеанс.
– Но для меня – бесплатно.
– Сегодня была только проба. Но от лечения бывает толк, только когда оно платное.
Спаситель открыл перед посетителем обе двери: из кабинета и из дома, ему уже не терпелось выпустить на волю диковинную птичку. На прощание он пожал Вьенеру руку, сухую, нервную, костистую, драгоценную руку музыканта, и проследил за ним взглядом до самого «мерседеса». Там – вот сюрприз! – Вьенера ждал, опершись на капот, белокурый молодой человек – вероятно, Антуан, – который посмотрел на психолога с неприкрытой ненавистью. Что там Вьенер говорил о Лине Каэн? «Патологическая ревность»? Похоже, птичка постоянно попадала в одну и ту же западню.
Пока Спаситель вел необычный для себя разговор с Вьенером, Луиза на другой половине дома тоже делала нечто диковинное. Кормила Жово, которого едва знала, Габена, о котором не знала ничего, и Лазаря, которого знала как приятеля своего сына. «Что я тут делаю?» – крутилось у нее в голове. Когда все поели, Лазарь задал созвучный вопрос:
– Что делаем после обеда?
– Я, – ответил Жово, – собираюсь чуток покемарить у себя на камбузе, а потом над лайбой твоего папаши пошурую.
Лазарь, как обычно в случае с Жово, не был уверен, что все понял, но общий смысл он ухватывал правильно: ничего интересного не предвиделось.
– Можно сходить в кино на «Марсианина», – предложил Габен.
– Я читала в «Телераме» плохой отзыв об этом фильме, – сказала Луиза.
– Проверим.
Луиза решила вернуться домой и дописать статью для «Репюблик дю Сантр», которую обещала главному редактору. Но, как только очутилась одна в квартире на улице Гренье-а-Сель, на нее напала хандра. Тем более что прямо в лифте она получила эсэмэску от Поля, все еще гостившего у бабушки:
Забири меня. Аксель и эван трисут клетку сержанта и хотят брать вруки чудика. Нану говорит чтоб я давал хомячков своим братям но они их убют! Нинавижу!!!
К письму брата Алиса сделала приписку:
Нану сидит в митике[6]. Думает, я ни4о не знаю ☺ лол!
Когда Вьенер ушел, Спаситель вышел в коридор и пересек границу, отделявшую его деловую жизнь от личной. Но в кухне никого не было, а на столе лежала визитка, на которой рукой Луизы было написано:
Спаситель обмахнулся визиткой, как веером. Записка суховатая. Луиза накормила троих мужиков, как кухарка или подавальщица в полковой столовой, – вряд ли ей это доставило удовольствие. «Нехорошо, – подумал Спаситель, покусывая край визитки, – надо что-то менять». Раз традиционная семья исчезает, значит, надо придумывать новые формы. Да, но осуществить эту глобальную идею прямо сейчас, в 14:20, когда на 14:30 назначен следующий пациент, было трудновато. Пока Спаситель остановился на том, что позвонит Луизе вечером.
За ужином собрались все трое парней, как их называл теперь Спаситель.
– Ну как фильм? Понравился?
– Американцы самые крутые. Они весь Марс засадят картошкой, – коротко резюмировал содержание ленты Габен, полсеанса проспавший в кресле.
После еды парни, соблюдая военную дисциплину, убрали грязную посуду и загрузили ее в посудомойку, вытерли губкой стол, подмели пол и насыпали фруктовой кожуры Спасёну, хомячку Габена, и мадам Гюставии, хомячихе Лазаря.
– Спокойной ночи, шеф! – сказал Жово.
– Я рекомендовал бы посылать всех школьников на стажировку в Иностранный легион. Это бы сильно упростило семейную жизнь, – ответил Спаситель.
Жово расцвел от этих слов и тут же похвалился:
– Вы еще главного не знаете! Ваши ребята обливаются холодной водой по утрам!
Лазарь, уже на лестнице по пути в свою спальню, выпятил грудь колесом и процитировал Жово:
– «Холодный душ, сукины дети, и будете мужиками!»
– Впрочем, – заметил Спаситель, – не всем родителям это пришлось бы по вкусу.
Он отправился в свою комнату, прихватив дежурное чтиво: «Психосоматика – это диагноз?»
Электронный будильник показывал 21:22. Спаситель знал, что должен извиниться перед Луизой. Но не мог подобрать слов, чтобы получилось и шутливо, и ласково. Он даже нашел себе оправдание: ведь ужин накануне приготовил он, а Луиза ему тоже не сказала спасибо. Правда, это была готовая лазанья – только разогреть. Пока он препирался сам с собой, зазвонил телефон.