Пожилая дама понурилась:
– Все так же. Понимаете, Грегуар – я думаю, под влиянием детей из детского сада – набрался разных плохих слов… Меня он совсем не слушается: не ложится спать, постоянно капризничает из-за еды, из-за одежды… и я, я устала…
– А что говорит воспитательница?
– Воспитательница?
– Она жаловалась вам, что Грегуару не сидится на месте? Что он рассеян? Не играет с другими детьми?
– Нет.
– Значит, проблем у него нет?
– Как это нет? – возмутилась мадам Эмсалем. – Он же невыносим!
– С вами.
– Со мной…
Она открыла рот, потом закрыла. Она была очень расстроена. В это время Грегуар вылез из-под стола и стал с шумом выкидывать из коробки игрушки. А бабушка снова стала перечислять его прегрешения: Грегуар все теряет, балуется за столом, он сказал ей – она понизила голос до шепота – «пошла в жопу». Представляете, в четыре года?
– Ему скоро пять.
– Это одно и то же. Я с ним ласкова. Покупаю все, что он любит, понимаете, да? Только вот в «Макдоналдс» больше не вожу. В последний раз он разлил всю колу.
Грегуар продолжал греметь, сталкивая между собой машинки. Спаситель присел возле него на корточки:
– Грегуар, я не слышу твоей бабушки.
– Я не терял шарф, – обиженно заявил он. – Он висел на вешалке.
Бабушка пустилась в путаные объяснения. Грегуар забыл свой красный шарф в детском саду, шарф, который связала ему мама. А она решила, что он его потерял («он все теряет, вы же знаете»), и она его отругала понапрасну.
– Значит, ты не потерял свой шарф, – заключил Спаситель, обращаясь к мальчику.
– Нет.
– А ты можешь нарисовать мне картинку?
– Какую?
– Не знаю… Ну, например, нарисуй себя и бабушку.
Грегуар уселся за детский столик с бумагой и карандашами и тут же принял позу прилежного ученика.
– Вот видите, – сказал Спаситель, снова усаживаясь в кресло. – В детском саду Грегуар не доставляет неприятностей. И это очень хорошо, правда ведь?
Но мадам Эмсалем ничего не могло порадовать. Трагедия, которая должна была бы сблизить бабушку и внука, их разделила.
– Каждую ночь я плачу, понимаете? – сказала она, с упреком поглядев на внука.
Он казался ей бессердечным? Ей хотелось, чтобы они, обнявшись, плакали вместе? Как довести до сознания мадам Эмсалем, что маленький мальчик сказал «иди в жопу» ее беспросветному горю? Спаситель постарался оправдать внука в глазах бабушки:
– Подводя итог, мы можем сказать, что Грегуар, хоть и донимает вас капризами, хорошо спит, хорошо ест и хорошо ведет себя в детском саду. Он делает все, чего хотела бы от него мама, если бы была рядом с ним. Не сомневайтесь в его горе, мадам Эмсалем, ему очень не хватает мамы. Но он мужественный мальчик и очень хочет расти. Помогите ему!
Спаситель постарался вложить в свой голос всю весомость авторитета врача и свою веру в лучшее. Но мадам Эмсалем снова скептически покачала головой. Психологу не удалось достучаться до ее сердца.
– Если хочешь, покажи нам свой рисунок, Грегуар.
– Я еще не кончил.
– Я люблю неоконченные картинки.
Спаситель сразу увидел, что мальчик нарисовал большую машину, без сомнения ту самую, из-за которой произошла катастрофа. Это было ясно без слов, поэтому Спаситель спросил о другом:
– А три красные полоски – это что?
– Баба, я не успел ее дорисовать.
Три красные полоски были перед самой машиной.
– Как бы ты кончил свою картинку?
– Бабу раздавило. А меня нет. Я в машине.
«Малыш смотрит в корень», – вздохнул про себя Спаситель.
– Можно мне… Где у вас коробка с платками? – спросила мадам Эмсалем.
Грегуар пожелал узнать, что Спаситель сделает с его рисунком.
– Я его сохраню.
– На стенку повесишь?
Так, очевидно, поступает воспитательница, когда находит рисунок удачным.
– Нет. Я положу его в ящик, где у меня лежат другие рисунки, которые мне подарили.
Грегуар захотел сам убрать свой рисунок в ящик:
– Теперь не потеряешь.
Это были последние слова на этой консультации.
Прежде чем пригласить следующего малыша, Спаситель заглянул в памятку, которую сделал себе для семейства Карре-Дютийо.
– Понятно, – пробормотал Спаситель, закрыв тетрадь.
Значит, следующим пациентом будет Максим, маленький мальчик, настолько же темный брюнет, насколько Грегуар светлый блондин. Его приводили на консультацию трижды перед летними каникулами. Мальчик не смотрел в глаза, предпочитая смотреть на экран телефона, говорил мало, проявил боязливый интерес к коту.
– Привет, Максим! Сегодня без телефона?