Сварог хмыкнул. Он и в самом деле, как раз перед свадьбой, предвидя если не эксцессы, то всевозможные выходки и проказы, прочитал Мяусу подробную лекцию о том, что такое «пьяное состояние» и как следует обходиться с человеком, в этаком состоянии пребывающим. Разумеется, он тогда не имел в виду Яну, кто же знал, что она однажды этак вот загуляет ради успокоения души – но Мяус, естественно, прекрасно помнил, что указания Сварога относятся ко всем человеческим экземплярам вообще.
– И чем кончилось? – с любопытством спросил он.
– Вы наказывали, что для каждого конкретного случая необходима своя импровизация – и объяснили основы методики. Применительно к данному случаю я и пустил в ход действия, именуемые «лгать»: солгал, что в это время суток все летательные аппараты Хелльстада бездействуют ввиду особых природных условий, а отправляться туда пешком было бы слишком далеко. Ее величество поверила, но употребила совершенно непонятные мне слова… – он старательно воспроизвел затейливую тираду на русском языке, почерпнутую Яной, увы, из памяти самого Сварога. – После чего велела принести еще вина и о поездке на Гун-Деми-Тенгри более не вспоминала. И на следующий день тоже. Произошел еще незначительный инцидент вчера ночью. Ее величество уснула, не погасив приспособление для пускания дыма, именуемое «сигарета», и покрывало на постели загорелось. Золотые Медвежата ликвидировали огонь за несколько секунд.
Сварог похвалил себя за предусмотрительность. В свое время, обустраивая Яну в Аметистовой башенке, он решил, что для разных мелких услуг не следует использовать Золотых Истуканов – Яне они решительно не нравились, а вообще без слуг не обойтись: имперская бытовая магия, как обращенная вовне, здесь не действует. Вот и распорядился изготовить двух золотых медвежат размерами раза в два побольше Мяуса – по рисунку, взятому им из земной детской книжки. Медвежата получились обаятельными, Яне понравились, она даже дала им имена, одному женское, другому мужское. Вот и пригодились, как нельзя лучше.
– Значит, сейчас она спит… – задумчиво сказал он.
– Да, государь. «Сон» наступил опять-таки раньше урочного времени, так что, по моему мнению, был вызван вином. Какие будут распоряжения касательно королевы?
– Никаких, – сказал Сварог. – Пусть все продолжается по-прежнему. А вот касательно кое-чего другого распоряжения будут, долгие и обстоятельные… Вы сейчас же отправитесь в Велордеран, в наблюдательный центр…
Хорошо, что роботам не приходится ничего повторять дважды – и все равно, обстоятельные инструкции отняли чуть ли не десять минут. Зато, отключив связь, Сварог почувствовал себя превосходно. Теперь оставалось только сидеть и ждать. И он отправился в крохотную кухоньку, где в два счета настучал обильный ужин из своих любимых блюд – вот теперь можно было и успокоить бунтующую утробу.
После пары добрых стопок доброго келимаса душа запросила совершеннейшего безделья. Он связался с профессором Ремером и вежливо поинтересовался, нельзя ли перенести обсуждение курса лечения на завтрашнее утро. Не в одной жажде безделья тут было дело: Латрок мог прилететь раньше, чем выйдут на связь Золотые Обезьяны, пришлось бы придумывать какие-то неубедительные отговорки, а этого никак не хотелось…
Ремер, к его радости, согласился легко. И Сварог занялся содержимым блюд, тарелок и прочей роскошной утвари, а вот на содержимое бутылок решил пока что не налегать, чтобы сохранить до поры до времени трезвую голову.
Золотые Обезьяны справились даже быстрее, чем он рассчитывал, – минут за двадцать пять, экран зажегся даже раньше, чем он успел покончить с ужином. Но делу это нисколечко не мешало: нетрудно есть и слушатъ…
Как и распорядился Сварог, они начали с компьютеров девятого стола и восьмого департамента. Как выяснилось, Канцлер его нисколечко не обманывал: в текущем делопроизводстве обеих контор отыскались соответствующие приказы о назначении на время его отпуска временно исполняющих обязанности, и это были именно что генерал Гаури и лейтенант Дегро. Девятый стол и восьмой департамент работали в обычном режиме, как и прочие имперские учреждения, по которым этаким заячьим скоком пронеслись Золотые Обезьяны. Ни малейших признаков чрезвычайного положения, тревог какого бы то ни было цвета. Государственно-спецслужбистская машина исправно работала в привычном ритме – точнее, практически не работала, учитывая, что на Таларе сейчас раннее утро, на местах сидели разве что дежурные, но так исстари заведено при любой погоде.