— Раньше у меня был скейтборд, — сморщив нос, отозвался Ёрш. — Я так и не понял, что с ним делать.
— Не перебивай, Хеллер! К джинсам я подобрала классическую рубашку из синего хлопка, которую спереди заправила, а сзади оставила навыпуск, а еще черный свитер с круглым воротом и побитыми молью рукавами. Свитер я брать не хотела, но без него никак. Хеллер, на улице холодно! Коко говорит, всего девять градусов.
— Коко? — оглядываясь по сторонам, переспросил Ёрш. Хлыщ за кассой поднял усеянную пигментными пятами руку.
— Кроссовки решила оставить. Они настолько омерзительны, что, кажется, ты надел их специально… — Девушка кивнула своим мыслям. — А еще они выглядят удобными.
— Кроссовки на самом деле удобные. Они мне нравятся.
— Возвращайся в примерочную, хочу показать кое-что еще.
Эмили отвела его в угол и плотно задернула занавес. В руках она держала зеленый ремень с блестящими черными клепками, но, похоже, забыла о его существовании. Круглое раскрасневшееся личико девушки приблизилось к бледным щекам Ерша, шершавые губы дрогнули и разжались. Шершавые губы безбашенной девчонки-сорванца… За ними скрывались мелкие острые зубки.
— Мне надеть ремень? — спросил Ёрш.
Эмили прижала два пальчика к его нижней губе. Ее темные волосы наэлектризовались и прилипли к стене. Старые линейные лампы жужжали. Сырые выцветшие обои ожили и немыми свидетелями следили за сценой в кабинке. Пространство за спиной девушки Ёрш видел с поразительной четкостью, причем все сразу, точно Эмили была лишь фрагментом картины. «Брюнетка у занавеса»… Как и остальные, она была частью видимого мира. «Влюбленная девушка в желтом»…
Пространство за его спиной было монохромно-белым.
— Ты чуть не убил меня, — ласково напомнила Эмили. — Зачем ты это сделал?
Ёрш промолчал. Шелестели старые обои, серпантином свисая с потолка.
— Меня мог поезд переехать! А все из-за тебя, Хеллер!
Что тут ответишь, кроме «извини»? Эмили взяла его ладонь и положила себе на живот, прямо под рубашку. Ёрш почувствовал воздействие тока, словно коснулся пучка проводов. Ему только почудилось, или ребра Эмили двигались, как позвонки у змеи? Раз, два, три — девушка подала корпус вперед. Ёрш коснулся ее стройных, по-мальчишески узких бедер, и она чуть заметно задрожала. Собственный вес тянул Ерша навстречу ей. Палец Эмили нежно скользнул по его шее. Рот Ерша приоткрылся, и маленький беззащитный мальчик перестал существовать.
— Открой рот пошире! — командовала Эмили. — Высунь язык!
Ёрш прислонился к стене и беспрекословно выполнил указания подруги. Он медленно падал. Тело этого не понимало и не чувствовало, но факт оставался фактом. Эмили неуверенно шагнула вперед и прижала руку к его щеке. Что чувствуешь, скользнув языком туда, где таится чужой язык? Боль и блаженство, страх и сладострастие — чего больше, определить невозможно.
— Теперь ты в теме, — едва отстранившись, проговорила Эмили глухо и как-то отрешенно. — Теперь ты в теме, да, Хеллер?
Ёрш улыбнулся, кивнул и плотно сжал губы. О случившемся он ничуть не жалел: да, было очень приятно. Теперь почему-то чесались десны, их покалывало, словно после газировки или минералки «Перье». Может, поэтому такие поцелуи называют французскими?
Разлепив веки, Ёрш понял, что стоит один в импровизированной кабинке, и глянул на себя: мешковатые джинсы, черный свитер и зеленый ремень, подобно Уроборосу обвивший его бедра. К его удивлению, мир ничуть не изменился. Где-то за занавесом Эмили засмеялась, потом выругалась, потом снова засмеялась. Ёрш сделал вдох, но наполнить легкие воздухом получилось с трудом. Эмили увлеченно беседовала с хлыщом у прилавка. Их голоса проносились сквозь ряды гофрированных панталон и блузок в рюшах, а в кабинку долетали чуть слышным шепотом. Ёрш продернул ремень в шлевки джинсов — длина и ширина подходили идеально. Едва застегнул пряжку, в кабинку просунулась рука Эмили. Пальцы шевелились, как у потерявшего куклу кукловода.
— Тридцать семь долларов двадцать центов! — объявила девушка. — Двадцать центов на твое усмотрение! — Они с Коко смеялись какой-то шутке.
Ёрш вложил в ее ладонь самые чистые купюры. Тонкие пальцы сомкнулись, и рука исчезла. «Настоящий купюроприемник!» — восхитился Ёрш и вспомнил, как раньше в самые счастливые моменты Эмили танцевала робота. Тогда, наблюдая за судорожными, «рваными» движениями ее гибкого тела, он испытывал ощущение, которое не мог передать словами. Ему казалось, вот-вот случится нечто необыкновенное, отыщется ответ на самый важный вопрос. Интересно, а сейчас удастся подобрать объяснение почетче и поудачнее?
Когда он вышел из кабинки со старой одеждой в руках, Эмили танцевала робота для хлыща. Остановившись у прилавка, Ёрш протянул брюки и рубашку, но хлыщ упорно не обращал на него внимания. Полностью отрешившаяся от реальности Эмили «сбивала летающие тарелки», и хлыщ не сводил с нее глаз. «Как его зовут на самом деле?» — подумал Ёрш. Слева от кассы, в некогда изящной витрине, выложенной пожелтевшим ветхим шелком, красовалась бижутерия: дешевые украшения и пластмассовые заколки, которые напоминали улики по делу об убийстве столетней давности. Ёрш осторожно положил одежду на прилавок. Голова перестала кружиться, и он чувствовал себя маленьким и незаметным. «Так-то лучше», — с удовлетворением отметил Ёрш.
— Коко говорит, ты выглядишь аппетитно, — сказала Эмили. — Говорит, для тебя нужно издать специальный закон… А я ответила, что в общем-то закон уже есть.
Хлыщ пристально смотрел на Ерша, а на слова Эмили не реагировал. Девушка их словно не замечала: для нее существовал только танец. Ёрш наклонил голову и внимательно взглянул на свое отражение в зеркале.
— Как вас зовут на самом деле? — спросил он хлыща. — Уверен, что не Коко.
Эмили застыла как вкопанная, но хлыщ лишь плечами пожал.
— Эрнст, — представился хлыщ. — Эрнст Коупли Джонсон.
— Приятно познакомиться, мистер Джонсон. Я Уильям Хеллер.
— Но все зовут тебя Ершом. Почему?
Ёрш закусил губу и взглянул на Эмили. Разве он ей об этом рассказывал?
— Меня отправили в школу, — ответил он. — Там было нелегко…
— Кому там легко? — вздохнул хлыщ.
— Ёрш — это такая рыба, — пояснил Ёрш. — А еще коктейль.
— Очень интересно, мистер Хеллер! Так ты рыба или коктейль?
— Он выполняет миссию! — вмешалась Эмили, хватая Ерша за руку. — Коко, можно мы оставим старый прикид у тебя?
— Конечно. Для этого я здесь и сижу, — кивнул хлыщ. — Ну, бегите! — Глядя, как они поднимаются по лестнице, хлыщ замурлыкал какую-то мелодию. Гладкое лицо дышало мудростью и усталым великодушием, а на губах играла невеселая улыбка. Он что-то сказал, но скрип двери и шум транспорта помещали расслышать.
— Что он говорит? — спросил Ёрш.
— Твоим новым прикидом восторгается! — Эмили ущипнула его за ухо.
Они перешли через дорогу как обычные, чужие друг другу люди, и Эмили повела его обратно теми же улицами. Ёрш дважды спросил, куда они направляются.
— Хеллер, я, корова, кое-что забыла в Кроули. Вернемся буквально на секунду, ладно?
— Что ты забыла? — замедляя шаг, уточнил Ёрш. Он считал Кроули закрытой книгой, пройденным этапом. — Что-то важное?
— Да, Хеллер, поверь мне на слово!
Верить на слово Ершу не хотелось.
— Что ты забыла?
— Резинки. Я забыла резинки. Ясно?
— Да… Тогда впрямь нужно вернуться.
Полквартала прошли молча. Ёрш думал о резинках: о том, для чего они нужны, и какое лицо было у Эмили, когда она, наконец, ответила на его вопрос. В ее глазах читалось раздражение, даже обида, словно невинное слово было слишком бесцеремонным. И оно действительно было бесцеремонным. Благодаря ему, то, чего так ждал Ёрш, окрасилось в холодный синий цвет.
— Не думай, что я постоянно держу их в шкафчике, — сказала девушка, по-прежнему шедшая на полшага впереди. — Не хочу, чтобы ты считал меня шлюхой! — Сообразив, что Ёрш отмалчивается, Эмили засмеялась и достала пачку «Салем лайтс». — Или, наоборот, хочу, чтобы ты так считал… Даже не знаю!