Что касается прочих переделок, не связанных с минно-артиллерийским вооружением, то многое, конечно, за отведенное время сделать просто не успели. Но еще несколько крайне значимых новшеств в конструкции кораблей все-таки реализовали.
Во-первых, по итогам обобщения боевого опыта усовершенствовали конструкцию боевых рубок кораблей. МТК для защиты от осколков предлагал просто установить на нижней кромке толстой вертикальной брони одно-двухдюймовой толщины козырьки-отражатели. Но Александр Михайлович вместе с Д.В.Скворцовым и инженерами Балтийского завода предложили более совершенный вариант - не только с козырьком, но и с установкой от края козырька до кромки грибовидной крыши полосы брони с проделанными в ней смотровыми щелями уменьшенной до четырех дюймов ширины, а также с подпирающими всю эту конструкцию мощными кронштейнами. Правда, если козырьки русские заводы еще брались изготовить из броневой стали, то гнутые листы с прорезями в них они в отведенное время уже не смогли осилить. Поэтому в конечном итоге для данного элемента защиты пришлось довольствоваться одним или двумя (в зависимости от конкретного корабля) дюймовыми слоями кораблестроительной стали.
Из такой же стали изготовили и прикрытия дальномеров, на приобретение которых Комитет по усилению флота тоже отжалел известное количество средств. В результате к январю 1905 года каждый корабль 1-го ранга и на Балтике, и во Владивостоке был обеспечен четырьмя, а 2-го ранга - двумя этими несомненно полезными приборами. Что же до их защиты, то она имела вид рубок высотой в сажень и диаметром в пять футов с прорезанными по периметру визирными отверстиями. Стенки этих рубок, опять же смотря на каком корабле, выполнялись толщиной от 12,7 до 25,4 мм, а крыши - от 6,35 до 12,7 мм.
В-третьих, не забыли про оптические прицелы к орудиям, которые, как показала практика, тоже весьма положительно влияют на меткость огня. Таковые получили все пушки калибром от 75 до 305 мм на 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадрах - и опять же в значительной мере благодаря финансам Комитета. Увы, но кредиты, выданные самому Морскому министерству, были к тому моменту практически исчерпаны [примечание 13].
Ну и, наконец, были устроены дополнительные посты управления в прикрытых броней помещениях на тех кораблях, которые их еще не имели. Во многом здесь сказался опыт "Цесаревича" в бою 28 июля 1904 года, успевший дойти и до уполномоченных лиц в ГМШ и МТК, и до Великого князя, который в свое время сам принимал участие в устройстве такого поста на "Ростиславе" [примечание 14].
Кроме того, после отставки Рожественского по инициативе Скрыдлова и Фелькерзама на 2-й Тихоокеанской эскадре, как и на остатках 1-й, был введены достаточно прогрессивные правила артиллерийской стрельбы образца 1903 года за авторством А.К.Мякишева. Помимо чисто практических вопросов организации стрельб, они устраняли еще и такие явные анахронизмы, как ношение артиллерийскими офицерами палашей, определенно бессмысленное в эпоху парового броненосного флота [примечание 15].
В начале весны 1905 года к этим правилам было сделано одно, но весьма существенное дополнение - пристрелку предлагалось вести не одиночными выстрелами, а залпами. Это диктовалось тем, что на возросших по опыту боев дистанциях стрельбы падение группы снарядов наблюдалось значительно лучше. Впервые новый метод был опробован 11 апреля 1905 года при практической стрельбе с крейсера "Громобой" по острову Циволько и в сочетании с применением оптических прицелов и дальномеров дал прекрасные результаты [примечание 16].
Еще одним сомнительным решением времен начальствования Зиновия Петровича, от которого удалось избавиться, была нарочито демаскирующая окраска кораблей - черных с желтыми трубами. С приходом Небогатова основным цветом эскадры стал "боевой" серовато-оливковый.
Смогли поправить и кое-какие наиболее нетерпимые технические неполадки и конструктивные недочеты на отдельных кораблях, большей частью из числа "ветеранов". Так, значительный объем работ пришлось реализовать на "Сисое Великом". Помимо довооружения, определения остойчивости и замены проржавевших переборок, серьезного исправления на нем потребовали котлы и холодильники машин, а также рулевое устройство. После всех доработок по машинно-котельной части броненосец смог уверенно и практически безаварийно держать максимальный эскадренный ход в 15 узлов. Еще сильнее помогла замена котлов "Императору Николаю I", который по ее завершении развил скорость в 16,85 узла - почти на два узла больше, чем при вводе в строй.
На "Ушакове" и "Сенявине" Путиловский завод отремонтировал изношенную гидравлику в башенных установках, также на них починили динамо-машины. На "Нахимове" заделали обнаружившиеся течи в подводной части корпуса и заменили металлическими изрядно "постаревшие" в долгих плаваниях деревянные световые люки и щиты в каютах. Ремонта по машинам и корпусу, наряду с состоявшейся заменой котлов, потребовал и "Память Азова". А на "Наварине" вкупе с исправлением главных механизмов и устройством полноценной фок-мачты стальную ходовую рубку заменили медной - прежняя мешала работе главного магнитного компаса, причем об этой проблеме знали (но ничего с ней не делали) уже девять лет [примечание 17].
На "Славе" еще в процессе достройки, а на прочих "бородинцах" в порядке подготовки к походу устроили продольные переборки позади орудий в центральной батарее трехдюймовок - "для увеличения боевой непотопляемости" при попадании воды в орудийные порты. Таковое на броненосцах данного типа, увы, было весьма вероятным, как показал печальный опыт происшествия с "Императором Александром III" во время его сдаточных испытаний. Также по примеру "Орла", на котором соответствующую инициативу проявили с подачи инженера Балтийского завода В.П.Костенко, на всех пяти "бородинцах" систему перепуска воды между отсеками приспособили для оперативного парирования контрзатоплениями возникающих кренов от боевых повреждений. Кроме того, на "Бородино" систематически ломавшиеся чугунные эксцентрики золотниковых приводов цилиндров высокого давления паровых машин удалось заменить стальными, изготовленными Франко-Русским заводом по отдельному заказу [примечание 18].
Уделили, наконец, необходимое внимание и вопросам тактики. Так, в случае успешного соединения с кораблями из Владивостока планировалось, что основную силу эскадры составят разделенные на два равных отряда восемь броненосцев с современными 305-мм орудиями. А поддержку им будут оказывать отряд броненосцев с 254-мм главным калибром и отряд устаревших броненосцев и броненосных крейсеров. "Баяну" предстояло вместе с "Россией" и "Громобоем" образовать самостоятельное мощное и быстроходное крейсерское соединение - этакую "пожарную команду", действующую по обстановке. "Богатырь", когда его удастся ввести в строй, должен был присоединиться к "Олегу", "Авроре" и "Светлане" в качестве флагмана отряда, призванного противостоять вражеским бронепалубным крейсерам. А "Изумруд" и "Жемчуг" предполагалось определить "лидерами" двух миноносных отрядов, занимающихся уничтожением вражеских минных сил.
Одновременно учли и опыт боя 28 июля, когда эскадра утратила управление в том числе из-за невозможности разобрать сигналы Ухтомского с "Пересвета" с его полностью сбитыми стеньгами. Посему "Алмазу" и трем минным крейсерам была уготована роль репетичных судов, держащихся при флагманах броненосных отрядов. При этом помимо повторения сигналов флагманских кораблей им вменялось в задачи также спасение людей при выходе из строя кого-либо из "подопечных".
Кроме того, и сами сигналы Небогатов (как и Скрыдлов во Владивостоке), пользуясь еще наработками Макарова, применял в основном простейшие - "боевые" однофлажные. Они были, может, и не столь информативны, как многофлажные, зато позволили быстрее привить навыки совместного судовождения всей огромной массе практически не "сплаванных" кораблей, включаемых во 2-ю эскадру [примечание 19].