Отучить японских «собачек» лезть не в свои дела и перевести потенциальный разгром в хотя бы относительное подобие ничьей помог еще один «калика перехожий» — «Бородино». Малость оправившись после выхода из линии от своих опасных, но далеко не смертельных ран, догнать отряд Безобразова он, однако, уже не мог. Зато катящийся в его сторону клубок миноносцев и крейсеров прямо-таки располагал к тому, чтобы вставить в «собачье тявканье» их калибров голос зверя покрупнее.
Попадание в «Акебоно» двенадцатидюймового снаряда — увы, не взорвавшегося, но тем не менее лишившего истребитель одного из котельных отделений и заставившего его уползать на оставшихся котлах к ближайшей японской гавани, — стало при этом первым звоночком. А еще один такой же подарочек, оставивший «Читосе» без кормовой восьмидюймовки и пары 120-мм скорострелок, окончательно дал понять врагу, «чьи в лесу шишки». Резко вспомнившие о своей конвойной миссии крейсера практически сразу же покинули место схватки. Следом за ними устремились и японские миноносцы, к тому моменту, за исключением 1-го отряда, уже расстрелявшие свои торпеды.
Кроме «Икадзучи», «Оборо» и «Акебоно», в течение этого боя различные, но в основном несущественные повреждения у японцев получили «Фубуки», «Араре», «Усугумо», «Касуми» и «Сазанами». Русские, помимо трех погибших миноносцев, имели поврежденными «Бравый», «Бодрый» и «Изумруд», на которых суммарно было около двух десятков убитых и вдвое больше раненых. Больше в дневных стычках этот русский миноносный отряд не участвовал, взяв на себя сопровождение и охрану ковыляющих в направлении заблаговременно назначенного Скрыдловым места рандеву «Орла» и «Бородино».
А вот отряду, возглавляемому «Жемчугом», еще довелось поработать «по профилю». После того, как с приходом крейсеров Иессена была купирована угроза разгрома отряда Великого князя, командир «камушка» П. П. Левицкий решил и сам попытать счастья в охоте на уже малость побитую японскую посуду. Угля на миноносцах, которые по примеру похода Небогатова прошлым днем догружались топливом с «Ангары» и «Урала», хватало, чтобы чувствовать себя не стесненными в маневрах. И кривая военного счастья привела в его руки «Асаму»…
Левицкий, до того успевший еще раз влезть в перестрелку с оставшимися дестройерами Камимуры и еще раз их разогнать, удачно вывел свои миноносцы против поврежденного крейсера врага, когда уже стемнело. Кроме того, верным решением был и заход в атаку с кормовых углов, где артиллерия «Асамы» не могла действовать в полную силу из-за так и не устраненных дифферента и крена. Помог и сам «Жемчуг», для отвлечения внимания от миноносцев выбежавший вперед и с носовых румбов выпустивший по «Асаме» несколько снарядов из 120-мм пушек.
Японцы все же смогли разобраться, откуда исходит реальная угроза, но, увы для них, сделали это слишком поздно. Левицкий приказал не скупиться на торпеды и таковых по «Асаме» было выпущено 11 штук — все, что еще оставалось на миноносцах после дневных схваток с японскими «коллегами». Одна «рыбка», тем не менее, так и не смогла выйти из минного аппарата «Заветного», две затонули, не дойдя до цели, а еще одна была отброшена в сторону потоками воды от винтов крейсера. Из оставшихся семи в цель попали две, но у одной не сработал взрыватель. Тем не менее, «Асаме» хватило и той единственной, которая угодила в корпус напротив машинного отделения, силой своего взрыва вдобавок вызвав разрушение временных заделок образовавшихся ранее пробоин в корме. Остановить начавшееся быстрое затопление японцы так и не смогли. К 22.00 крейсер покоился под водой, а болтавшуюся в шлюпках его команду уже в ночи поднимали на борт вспомогательные крейсера противника. Теперь «Варяг» мог чувствовать себя полностью отмщенным…
Для русских атака тоже не прошла даром — шестидюймовый снаряд снес мостик на «Грозном», доведя общий счет убитых и раненых на этом миноносце до 3 и 12 человек соответственно. Имелись также попадания 76-мм снарядов в «Завидный» и «Громящий» с сопутствующим им ущербом для людей и техники. Но в целом этот раунд определенно остался за кораблями под Андреевским флагом.
Однако самая большая удача в Цусимском сражении выпала все же на долю человека, от которого, откровенно говоря, не ждали великих ратных подвигов. Да и выделенные ему под начало корабли как-то не особо к таковым располагали. Разумеется, мы сейчас ведем речь об Н. И. Небогатове.
Отряд Николая Ивановича, следуя в арьергарде русских главных сил, несколько припозднился к началу сражения. Но это было даже и лучше, потому что на поле боя как раз нарисовалась «дичь», приходившаяся его «старикам» как раз «по зубам». Причем именно такими словами обычно живописали эту историю все к ней причастные. Потому как по свидетельствам людей, бывших вместе с ним на мостике «Императора Николая I», Небогатов, увидев плетущийся к месту схватки 6-й боевой отряд японцев (его «стреноживал» тихоходный «Чин-Иен» с его парадными 14-ю и к этому времени фактическим 11-ю узлами), недобро улыбнулся и пробурчал себе под нос: