«Нахимова» смело с водной глади почти сразу — к взрыву мины присоединилась еще и детонация в погребе боезапаса правой бортовой башни. Бросившемуся на помощь «Абреку» удалось спасти с него лишь 39 человек, преимущественно тех, кто находился в момент взрыва на верхней палубе. На «Орле» же две центральные мины в связке взорвались почти одновременно сразу по обоим бортам в районе носового котельного отделения, на примерно равном расстоянии от форштевня. Возможно, если бы не тяжелые повреждения, полученные днем, такой синхронный их подрыв, фактически дававший сразу и затопление, и контрзатопление, даже позволил бы спасти корабль. Но, увы, не в этот раз… Тем не менее, к чести проектантов и строителей «Орла», он продержался на воде еще почти полчаса, дав «Изумруду» и «Алмазу» время для снятия с него всей команды. Заодно удалось выловить и шесть человек из экипажа расстрелянного и затонувшего «Ариаке». От них, собственно, и узнали, кто именно, как и чем столь сильно напакостил русскому отряду.
Чуть иначе — и, к счастью, менее драматично — все сложилось у 1-го броненосного отряда Скрыдлова. Минные силы врага атаковали его не столь активно, как поврежденные русские корабли. К тому же успевшие примкнуть к нему «Жемчуг» с семеркой истребителей изрядно погоняли настырных японских миноносников. Однако примерно в 2.15 ночи размочить счет смогли и они.
В успешной атаке принимали участие 1-й отряд истребителей («Фубуки», «Араре» и «Акацуки-2», не было лишь «Харусаме», столкнувшегося с «Югири») и 1-й же отряд миноносцев (NN 67–70). Но они сработали лишь приманкой, отвлекавшей охранение от еще двух миноносцев — «Фукурю» и N 25 из 5-го отряда, заходивших в это время на русские броненосцы с другого борта.
И когда самодвижущаяся мина с «Фукурю» угодила в «Князя Суворова», многим японцам казалось, что кораблику из состава сил Катаоки удалось отыграться за общее унижение его эскадры. Но… Сравнительно маломощная 356-мм торпеда поразила флагман Скрыдлова, во-первых, в мало пострадавший левый борт, а, во-вторых, практически по миделю, чуть позади средней башни, где имелась противоминная переборка. Последняя выдержала удар — и сработала при этом куда лучше, чем аналогичная защитная структура на «Цесаревиче» в начале войны. Площадь образовавшейся пробоины составила примерно 130 квадратных футов, пара плит поясной брони была вдавлена в корпус на десять дюймов, перебило и смяло шесть шпангоутов — но при этом вода не проникла ни в котельное отделение, ни в расположенные выше отсеки, а принятое ее количество не превысило 200 тонн. И, главное, уцелевшие переборки по периметру пробоины, как выяснилось уже после первых докладов аварийных партий, держались под напором воды вполне надежно и никак не препятствовали броненосцу идти заданным по эскадре ходом.
Еще одна мина с «Фукурю» прошла мимо цели, а сам он, получив два 75-мм и один 47-мм снаряд с русских броненосцев, вынужден был скрыться в ночи вместе со своим ни в кого не попавшим компаньоном. Впрочем, были еще и достижения в действиях отвлекающего отряда, где «Араре» удалось всадить торпеду в «Завидный», вынудив русских спешно снимать с тонущего кораблика остатки экипажа. Помимо того, в артиллерийских перестрелках снаряды угодили в «Жемчуг» (без вреда для команды) и «Заветный» (2 убитых и столько же раненых). У врага, в свою очередь, досталось миноносцам NN 67, 70 и 68, из которых последний от полученных повреждений затонул. Вдобавок случился уже описанный таран миноносца N 69 истребителем «Акацуки-2»[76].
С учетом всех своих достижений и потерь больше отряд Скрыдлова японские миноносцы той ночью не тревожили…
Ну а утром русским стало уже полегче. По крайней мере, столь досадивший эскадре минувшей ночью «москитный флот» врага остался за кормой, и опасаться его как минимум до вечера не стоило. Правда, был еще вопрос с состоянием главных сил Того и их готовностью продолжать битву, особенно в свете «тумана войны», окутывавшего потери противника. Ведь если гибель ряда кораблей русские видели своими глазами, то вопрос с поврежденными крейсерами и «Фудзи» с «Микасой» оставался открытым. И Скрыдлов, у которого теперь имелось уже всего семь более-менее боеспособных броненосцев, два («Бородино» и «Князь Суворов») лишь ограниченно годных к сражению и пять разномастных крейсеров, из которых «Алмаз» мог считаться таковым с большой натяжкой, испытывал по поводу возможной новой встречи с кораблями Того и Камимуры определенный мандраж.
76