Справедливости ради стоит отметить, что больше оснований для таких заявлений было все же у российской стороны. Плененный броненосец врага — причем самый современный — был, несмотря на собственные потери, весьма зримым примером славы русского оружия. «Чики-брики, мы поймали „Ики“!» — именно так звучала в то время любимая дурашливая присказка всех мальчишек Владивостока.
Тем не менее ввод трофея в строй с учетом всех имеющихся повреждений явно был делом нескорым, хотя подводные пробоины на нем и пришлось заделать, как говорится, на «живую нитку». А вот ремонт собственных кораблей эскадры ждать совершенно не мог. И здесь владивостокские мастеровые самым натуральным образом разрывались между работами категорий «немедленно» и «срочнее срочного».
Первым в док загнали «Бородино», сумев справиться с повреждениями его подводной части как раз к возвращению Безобразова. Часть внутренних помещений и то, что было попорчено выше ватерлинии, приводили в порядок еще три недели — но это уже хотя бы не мешало броненосцу выйти при необходимости в море в составе главных сил. А тем временем на освободившееся место в доке был определен до сих пор стоявший с пластырем под торпедной пробоиной «Князь Суворов».
В основном не сильно пострадавшие миноносец N 203, минный крейсер «Абрек» и восемь истребителей были починены максимально оперативно — чуть больше чем за неделю. Однако в дальнейшем лимитированные запасы кораблестроительных материалов во Владивостоке и широкий фронт образовавшихся работ поневоле заставляли весьма избирательно подходить к вопросу о том, какому кораблю было вставать на ремонт следующим.
Так, закономерно попали в приоритет «Император Александр III», «Слава», «Ретвизан», «Двенадцать Апостолов», «Баян», «Громобой», «Богатырь», «Олег» и «Аврора». На них требовалось исправить в основном надводные повреждения — да и в принципе эти корабли являли собой основную силу эскадры и нужны были в ее составе как можно скорее. Сильнее пострадавшие «Синоп» и «Ослябя» шли уже следующей очередью, а починка «Пересвета» и «России», на которых основательно проредило артиллерию, сдвигалась на еще более поздний срок.
В отряде Небогатова незамедлительного нормального ремонта удостоился только «Наварин», на котором объем требуемых исправлений был невелик. Остальные корабли из этого отряда Скрыдлов, несмотря на их повреждения, предпочитал пока держать в строю — как и не понесшие серьезного ущерба «Жемчуг», «Изумруд» и «Алмаз». Николай Илларионович поступал так сознательно — легкие крейсера требовались для борьбы с вновь активизировавшимися в окрестностях Владивостока миноносцами врага. А вот насчет «Императора Николая I», «Памяти Азова» и «Дмитрия Донского» одну интересную идею в очередной раз подкинул Александр Михайлович Романов.
Ознакомившись с трофейным японским броненосцем, он обратил особое внимание на его среднекалиберную батарею. После взрыва в носовом каземате она насчитывала одиннадцать действующих 190-мм пушек и две поврежденные. Кроме того, принятый японцами в перегруз боезапас к ним даже с учетом того, что было расстреляно за время Цусимского сражения, составлял еще не менее 120–130 выстрелов на ствол. И Великий князь предложил использовать эти орудия для замены на «Николае» и обоих броненосных крейсерах-«ветеранах» их старых 35-калиберных 8- и 9-дюймовок. При этом снимаемые пушки можно было пустить на усиление береговых батарей, прикрывающих гавань.
Вдобавок российские инженеры и офицеры-артиллеристы, тщательно осмотрев оба поврежденных 190-мм орудия «Ики», вынесли вердикт о принципиальной возможности собрать из них одно действующее. Таким образом, можно было рассчитывать на дюжину современных скорострельных и дальнобойных тяжелых пушек, которых в свое время так остро не хватало при перевооружении кораблей Второй Тихоокеанской эскадры.
Данную идею сумели реализовать лишь в августе, совместив ее выполнение с наконец-то начатым ремонтом боевых повреждений на тройке заслуженных «стариков». «Император Николай I» при этом получил восемь 190-мм орудий — все на местах прежних 9-дюймовок. А вот вооружение «Дмитрия Донского» и «Памяти Азова» из соображений недопущения перегрузки пришлось пересмотреть более тщательно. В итоге оно было сведено к единому составу главной и средней артиллерии для обоих крейсеров — пара 190-миллиметровок в спонсонах на верхней палубе и дюжина «стодвадцаток» в крытой батарее. Причем 190-мм пушки удалось прикрыть щитами, позаимствованными от старых восьмидюймовок, а также дополнительно установленными противоосколочными траверзами из 12,7-25,4-мм стали.