Сложно играть вслепую партию, когда не знаешь, какие у тебя фигуры, а правила назначает противник.
Не дойдя до Ветрова трех метров, амбал свернул в сторону и встал сбоку. «Приличный господин» – главный среди приехавших – остановился перед наемником. А за его спиной замерла парочка помощников.
Четыре пары глаз смерили Ветрова пристальными взглядами. Потом главный отрывисто произнес:
– Почему не пришел Робер?
– Он погиб.
– Значит, о нашей сделке прознал кто-то еще.
– Да. И этот кто-то убил Робера и его напарника, сжег их тела и машину.
Главный прищурил глаза. Явно об этом слышал впервые.
– Но он гарантировал, что будет полная секретность.
Герман усмехнулся.
– Ты что, вчера родился? Когда речь идет о таких делах, полную секретность могут обеспечить только мертвые.
Главный покосился на своих людей. Те хранили молчание, но их глаза смотрели с недоверием.
Амбал разговор почти не слушал, зато постоянно вертел головой. Правая рука спрятана за пазухой. Парень был готов открыть огонь в любую секунду.
– А где твой напарник? – спросил главный.
– Ждет моего возвращения.
Сомнения и недоверие отражались на лице собеседника. Но видимо, Герман сильно из схемы не выпадал, говорил в тему. И собеседник решился.
– Хорошо. Покажи товар.
Вот и ключевой момент. Ибо что за товар, наемники так и не поняли. Не помогли и долгие размышления над лежавшими в пакете листками бумаги. Никаких версий. Так что они приготовились импровизировать. Зная, что за этим неминуемо последует разоблачение.
Ветров сделал вид, что копается во внутреннем кармане пиджака, потом извлек из него небольшой сверток и протянул его на ладони главному.
Тот взял сверток, скинул тряпку и зажал в пальцах золотой брусок.
Если бы в руке главного оказалась живая змея, он бы, наверное, не так изумился, как при виде золотого слитка.
– Золото… – несколько растерянно произнес он.
И его клевреты синхронно посмотрели на брусок. Выражения их лиц тоже были далеки от восторга.
Главный поднял глаза на Германа.
– А где страбиокс?
Как только он произнес это слово, Герман понял, что служило настоящим товаром сделки и что они ошиблись.
Страбиокс – синтетический наркотик, получаемый химическим путем. Очень сильный препарат, однако, не вызывающий быстрого привыкания. Производство страбиокса требует хорошей технической оснащенности и определенного уровня знаний.
Наркоторговля – один из самых доходных видов подпольного бизнеса, и за право участвовать в нем сражается большинство преступных группировок. Очевидно, убитые в лесу каким-то образом вышли то ли на производителей страбиокса, то ли на продавцов и хотели заинтересовать им вот этого лощеного типа. Но конкуренты узнали о предстоящей сделке и обрубили все концы. Вернее, они думали, что обрубили.
– Где страбиокс? – уже громче повторил главный, прищуривая глаза. – Мы как договаривались?!
– Мы договаривались, что ты тоже покажешь товар, – попер наобум Герман, делая при этом резкий жест левой рукой. – Но пока я его не вижу.
Главный громко задышал и потряс рукой с зажатым в ней бруском.
– Зачем мне это…
Он вдруг замолк и посмотрел на брусок.
– Этот слиток весит грамм четыреста с лишним.
– Пятьсот.
– Но какое отношение он имеет к страбиоксу?
– Самое прямое. Это – цена небольшой партии. И как видишь, хорошая цена.
Герман сделал паузу и с нажимом сказал:
– А теперь покажи свой товар!
Главный вдруг бросил брусок Ветрову. Тот успел поймать его и сжать в кулаке.
– Золото – это хорошо. Но мне нужен товар! Я должен оценить качество. Чтобы знать, связываться с вашим каналом или поискать другой.
Герман, поймавший волну, начал импровизировать на ходу, видя, что пока все идет в масть.
– А других-то нет. Все занято! Не пролезешь! А тут новый канал, новый рынок сбыта, новая цена, которую ты установишь. Страбиокс – редкость, больше идет конопля и ее производные. Да опий из-за кордона гонят. А тут свои поставщики сдают товар без накруток! Разве не устраивает?
И не дав собеседнику ответить, с нажимом проговорил:
– Твой товар?
Главный вдруг отступил на шаг, нахмурился и отрывисто бросил:
– Как Робер называл меня?
– Что? – слегка растерялся Герман.
– Как Робер называл меня при встрече?
Это был конец разговора и переход к продолжению встречи в ином формате. Ибо ответить на такой вопрос Герман не мог. Значит, этот тип что-то заподозрил и теперь проверял собеседника самым простым способом.