И сознание отключилось.
Глава 8
Винченцо
Он уснул.
Он не собирался спать, на самом деле. Это было на редкость неразумно.
Незнакомое место.
Чуждое место.
Место, наверняка, способное на многое… он ведь и сам видел, что способное. Алеф вот явно потратил бы время на то, чтобы изучить возможности. А Винченцо…
Винченцо просто-напросто уснул.
Усталость?
Или она и позабытое расслабляющее ощущение чистоты. Кровать… он просто прилег, исключительно проверить, так ли мягка кровать, как выглядит.
Да и…
Он-то чистый, а одежда — грязная. И сама мысль о том, чтобы натянуть эти лохмотья вызывала отторжение. И он прилег.
И уснул.
И провалился. Мир знакомый. То самое нигде с зеленоватыми колоннами. Миара…
— Тоже уснул? — поинтересовалась сестрица. — Оденься, что ли…
Даже во сне чувство неловкости было острым.
— Не переживай, братец… это на самом деле ерунда.
— А что не ерунда?
Одежда появилась. Стоило подумать о ней, и вот она. Старые заношенные едва ли не до дыр штаны. И рубашка, та самая, с надорванным воротничком, в которой Винченцо любил тренироваться. Почему-то именно в этой. И наверняка привязанность его к рубашке имела смысл. Какой?
Какой-то.
— Не знаю, — на Миаре было простое платье из тех, что она одевала в лабораторию. И волосы она заплела в тугую косу, не став украшать прическу ни лентами, ни драгоценными заколками. Здесь, в нигде, исчезли оспины и мелкие шрамы. И стала она моложе, как будто вытянув себя, прошлую. — Я уже ничего не знаю.
— Это мир духов? Верно? И ты, выходит…
— Я устала, Вин… я так устала, а здесь хорошо, — она огляделась и потянулась к туману, что клубился под ногами. — Спокойно… как дома. Причем в том доме, которого у меня никогда и не было.
Туман приклеился к пальцам.
— Надеюсь, ты не скажешь, что готова остаться здесь?
— Не скажу… хотя, конечно, почему бы и нет? В конце концов…
— Это мир иллюзий.
— Не уверена. Смотри.
Легкое прикосновение. И… боль.
— Ты мне щеку разодрала, — Винченцо посмотрел на руки. Кровь была неестественно-яркой.
— Да. И ты почувствовал боль, верно? А значит, это не сон.
— Мир духов?
— Карраго еще тот засранец, но он неплохо учит. Когда хочет действительно учить… теперь я понимаю… многое понимаю. И только одно интересно, отец знал? Или и вправду думал, что меня так… воспитывают? Хотя… наверное, о чем-то догадывался. Должен был. Но решил, как обычно, что я справлюсь. Или нет. Это ведь не так важно… в любом случае все будет на пользу рода. Так вот… Карраго сказал, что одни болезни у разных народов называют по-разному. И не потому, что кто-то глупый… нет… просто…
— Разные языки?
Кровь с пальцев впиталась в кожу.
— И понимание. Я… вижу нарушение энергетической структуры, дестабилизацию… а кто-то другой — злых духов, которые тянут из больного силы. Разницы нет, как назвать. И это место… мир древних, мир духов… это ведь не важно. Важно, что в этом мире я многое могу.
Она подула и туман, повинуясь дыханию её или же молчаливому приказу, потянулся к Миаре. А потом вдруг стал…
Местом?
Окном в место?
— Идем? — она протянула руку. — Это не страшно. Я знаю, как нас вернуть.
— Ты уже…
— Конечно, глупый наивный братец. Я уже ходила. Я даже научилась их вызывать. Здесь столько всего спрятано! Ты не представляешь!
Винченцо действительно не представлял.
Шаг.
И… солнце. Трава зеленая. Кусты какие-то… место? Что это за место? Запах цветов. Бабочки опять же порхают. Бабочки слетаются к Миаре, садятся на волосы её, на руки.
Мгновенье, и вся она оказывается облеплена бабочками.
— Могу на птичек поменять, — она поднимает руки, и бабочки взлетают.
Треклятая темная туча из бабочек.
— Не надо, — Винченцо представил вместо бабочек птиц и содрогнулся. Ну его… — Что это за место?
— Я его создала! — сказала Миара с гордостью. — Я тут могу создавать… смотри!
Взмах руки и вырастает дерево. Массивное такое, приземистое с разлапистой кроной.
— Видишь?
— Вижу, — Винченцо подошел к дереву и потрогал. Наощупь оно казалось вполне материальным. Под пальцами была плотная слегка влажноватая кора. И трещинки в ней имелись, и даже налет лишайника, в эти трещины забившийся.
Наверное, если присмотреться, он и комаров с мошками увидит. Или кто там в деревьях водится.
— А еще вот…
С ветки упали качели, на которые Миара села и, оттолкнувшись ногой, капризно потребовала: