Я помнил самый первый день, когда нас привезли в тренировочный центр. Нас было шестеро. Меня, Андрея, и еще четырех незнакомых молодых людей завели в огромную лабораторию-ангар, в центре которой находилась непонятная техническая конструкция. Вокруг нее, словно белые мотыльки, порхали люди в белых халатах – скорее всего, техническая группа. Нас встретил статный мужчина, одного взгляда на которого было достаточно, чтобы понять, кто здесь босс. Мы уже однажды встречались с этим человеком. С его появления все и началось.
4
Мы тогда посещали дополнительные занятия по молекулярной физике и термодинамике. В конце очередного занятия появился незнакомец, и наш профессор дал ему слово. Это и был тот самый холеный оратор. Он соловьем заливался о новых перспективах и возможностях экспериментальной группы, которую он набирает. Сулил постоянную, очень высоко оплачиваемую работу для настоящих ученых, вещал о труде на благо отечества. Я таких не очень люблю. Больно у них все ладно и гладко.
В общем, интересующимся нужно было заполнить и сдать анкету.
Андрей сразу загорелся. Ну и я следом за ним тоже заполнил бланк. Спустя пару недель нас официально отпустили с лекций – для прохождения собеседования. Ничего особенного: тесты, логические задачи, медосмотр. Необычным был только тест на психологическую совместимость с напарником. Сколько лет знакомы? Что он любит, чего не любит. Его сильные стороны… Тут-то и выяснилось, что все соискатели пришли парами.
– А это часом не для гей-клуба информация? – вполголоса схохмил Андрей, вызвав громкое гоготание в аудитории, но, увидев каменное лицо куратора, все-таки заполнил формуляр. И все.
Спустя почти месяц, когда мы практически забыли о странных испытаниях, нас вызвали в деканат. Коренастый мужчина в штатском, чья выправка однозначно выдавала принадлежность к армейским структурам, ошпарил нас взглядом и дивным баритоном сообщил, что мы прошли первый этап отбора. Из его слов выходило, что мы избраны для великой миссии, что должны этим гордиться, и все в таком духе. Стало понятно: оборонка. Желания работать в этой конторе у меня лично не было никогда. И какая там может быть наука – тоже вызывало сомнение. Новые разработки оружия? Мы с Андреем переглянулись и, не сговариваясь, стали отказываться. Армейский истукан словно был готов к такому сценарию. Он достал контракт и отчеканил:
– Две недели работы в проекте, и вам зачитывается военная кафедра с лейтенантскими погонами. Полный соцпакет, а главное – посмотрите: вторым пунктом значится размер гонорара.
О такой сумме мы не могли и мечтать. Видимо, на наших лицах отразилось столь явное сомнение в честности происходящего, что в разговор вмешался декан, молча сидевший все это время за своим столом:
– Поверьте, ребята. Это ваш шанс. И, возможно, другого такого на вашу долю не выпадет.
– Может, в космонавты готовят? – спросил меня шепотом Андрей.
Шутки шутками, а мысль о космосе еще не раз приходила нам в голову. Уж больно тщательно проводили дальнейшее медицинское обследование. Я был уверен, что меня с моим не самым идеальным здоровьем отправят домой. Так бы, наверное, и произошло, но проекту нужны были пары – совместимые по многим показателям группы по два человека. И я понял, что я до сих пор здесь благодаря Андрею. Мы с ним – одна группа, и мы соревнуемся с другими.
Больше всего угнетала неизвестность. Хотя мы поставили подписи в документе «о неразглашении», до сих пор никакого намека на дальнейшую деятельность не возникло. Кроме фраз о «великой чести быть избранным для этой уникальной миссии» мы по-прежнему ничего не слышали.
К вечеру третьего дня мы оказались в ангаре – лаборатории тренировочного центра, где нас и встречал все тот же статный мужчина. Его звали Аркадий Владимирович Колосов.
«Товарищ, знай, пройдет она,
Пора свободы, счастья, гласности,
Но комитет госбезопасности
Припомнит ваши имена», – любил повторять он, и сам же посмеивался над своими словами. Но в тот день он был серьезен и предельно собран.
– Вас осталось шестеро. Вы должны привыкнуть к пониманию, к осмыслению всего того, что произойдет с вами в ближайшее время. Вы – лучшие из лучших, и это не просто красивые слова. Величайшие умы, когда-либо рожденные на Земле, позавидовали бы вам. Когда-нибудь о вас напишут книги, снимут кинофильмы, назовут вашими именами улицы, города, а может быть, и планеты. Вы самые подходящие кандидаты для важнейшей миссии человечества. Вы должны идти с открытыми сердцами, с чистыми помыслами на эту миссию. И пусть мои слова звучат как проповедь. Нет – как молитва. Молитва, обращенная к вам, наши новые боги.