— Я победил смерть, и недалек час, когда её победят остальные.
Скиттер фальшиво улыбалась, её перо непрестанно записывало за ним, поскрипывая. Быть может, дать столь открытое интервью было непредусмотрительно — ну так и он попытается опередить врага. Явится к нему раньше первой утренней газеты.
И он возвратился в Малфой-Мэнор. Где вещи мальчишки? — вот что интересовало его теперь. На розыски не ушло много времени: стоило припомнить, куда Долохов отвел мальчишку в первый раз. И точно, там обнаружился объемистый чемодан, сжатый магией, а теперь выросший до обычных размеров. Он открыл его, вытряхнул их него кипу учебников и затасканные футболки, отыскивая мантию, третий из даров смерти, и размышляя. сумеет ли ощутить невидимую ткань и станет ли она служить тому, кто не принадлежит к роду Поттеров. Под руку подвернулась тетрадка: привыкший к манускриптам, он удивился гладким тонким листочкам и мелкой синей клетке. Тетрадь была куплена в магловском магазине, но мальчишка явно носил её в Хогвартсе целый год, судя по затасканному виду. Тетрадь бы мало чем привлекла его, если бы не записи, не походившие на конспект. Это был дневник, обрывочный и краткий дневник, куда записывал свои мысли и чаяния мальчишка. Волдеморт бегло пробежал их конец глазами из соображений практической пользы. В школе они были совсем краткими, но летом стали обстоятельнее: видно, сказывалось отсутствие друзей и прочих занятий. Изредка в них прорывались жалобы и злость. Тогда он заглянул и дальше, в начало года: ого, каким безрадостным он ему показался! Уж на что Волдеморт не был склонен сопереживать, но и он вспоминал школьные годы как время первого расцвета своих способностей. Этот мальчик, напротив, проходил испытание за испытанием, всё с риском, и с глупым риском для жизни; ему на мгновение даже не поверилось, что Дамблдор мог быть так небрежен и безрассуден — ничуть не лучше него. Нет, это объяснялось тем, что он знал — а теперь они оба знали, чем грозит Волдеморту гибель Гарри Поттера, но всё же! Он скривился, отбросил его, напомнив, что не время размышлять, и бросился дальше разыскивать мантию в ворохе вещей — а потом, едва увидел, как кисть руки исчезает под невидимой пеленой на само дне чемодана. вытащил тонкую и невесомую накидку.
***
— Вам удалось покончить с ним и овладеть старшей палочкой?
— Да, Белла.
— Поздравляю, мой лорд, — прозвучал голос Снейпа. Но он был мрачен и не удосужился натянуть на себя хоть сколько-то похожее на радость выражение лица: очевидно, не считал, что участь его станет лучше. — Вы отправитесь туда?
— Лучше, если ты сам сообщишь им об этом, Северус.
— Разве вы не хотели…
— Главенствовать? Думаю, ты разберешься в делах школы лучше. По крайней мере, пока я хотел, чтобы ты взял на себя обязанности директора Хогвартса — это приказ.
— Они будут ждать другого спасителя. Да и Поттер, когда узнает, вновь обернет всю ненависть против вас… Хотя он слаб, и больше вам не противник, но всё же…
— Можно всегда запереть его в Мунго или в Азкабане.
— Я думаю, нет нужды что-либо от него скрывать. Мальчик не идиот и не сумасшедший, вопреки тому, что ты думаешь о нём, Северус. Он поймет. И выберет правильную сторону, я думаю.
Снейп закатил глаза. Ему пришлось подчиниться, пусть и с явным неудовольствием.
— Я отправлюсь с тобой.
— И, в конце концов, мы всегда можем взять мальчишку с собой.
Волдеморт поморщился.
— Это не лучший выход. Нужно время, чтобы он привык. А тебе нужно время, чтобы надёжно взять бразды правления в свои руки. И, кстати говоря, у тебя вновь освободилось место профессора защиты от темных искусств? До сентября будет объявлен конкурс на замещение вакантного места?
Волдеморт расхохотался. Снейп усмехнулся тоже.
— Оно всегда свободно для вас, милорд.
— Прекрасно, Северус. Я вернусь в родные стены.
“Возможно, это то, чего он хотел все эти годы”, — убеждал себя Снейп. Он находился в шатком и опасном положении, поскольку одна из сторон, которой он служил, проиграла, но старался сохранить самообладание.
— Что касается мальчишки, вы правы. Говорить об его возвращении рано, и в школе будет опасно.
— Нет, отчего? Я думаю, он вернется.
— Если вы надеетесь его воспитать, то, смею уверить, мне этого сделать не удавалось за все годы, что я пытался вдолбить в него азы своего искусства. Впрочем, он склонен доверяться сильным авторитетам и безоговорочно им уступать. Кто знает, вдруг вы замените ему покойного директора?
Пожав плечами и оставив последнее слово за собой, Снейп удалился. Волдеморт не считал, что большая часть профессоров станет открыто ему противиться, если только он сохранит им прежние условия.
А ему ещё предстояла беседа с мальчиком — но он её не боялся. И единственный страх испытывал за Гарри. Ему не хотелось запирать в клетке часть души, к тому же… живую?
Поттер точно ждал его — а может, наконец выспался, да и зелье, которое укрепляло силы. наконец возымело действие. Он полусидел на постели, облокотившись о спинку.
— Всё-таки вы убили его, — одними губами прошептал Гарри.
— Печалишься? Хочу заметить, он бы по тебе не скорбел.
— Откуда вы знаете? — вскинулся Гарри.
— Судя по тому, насколько уверенно он наметил твою смерть в окончании нашей битвы, он готов был тобой пожертвовать. Но жертва не удалась. Тот, кто должен был меня убить, восстал против его замыслов.
Волдеморт еле заметно улыбнулся при этих словах.
— Не жалей об этом, Гарри. И не кори себя. Любая сильная власть — власть во благо. Всегда один сильный маг сменял другого, а прежний боролся, стараясь отсрочить миг конца. И ты ничего с этим не поделаешь.
— Я предатель и слабак. Что обо мне скажут?
— Думаю, ты вновь станешь избранным. Тем, кого я отметил и сделал своим преемником. Было время, когда я боролся за власть, но теперь для меня нет нужды в бессмысленных убийствах, и я перестану быть олицетворением зла, и останусь в памяти магов обладателем змеиной мудрости.
Красивые слова. Гарри не был склонен во всем ему верить, но здесь на руку Волдеморту играла его обычная подавленность.
— Ты болен, но скоро исцелишься и станешь сильнее.
— Лечение не из приятных. Снова позовёте Снейпа, чтобы он надо мной издевался?
Волдеморту не составило труда догадаться, что то была завуалированная просьба о помощи.
— Он, быть может, не самый приятный человек, но знает своё дело.
“Я помню, что вы не позволили ему меня унижать”, — мысленно отозвался Гарри.
— Хорошо. Чего ты хочешь? Медики из Мунго пока отказываются открыто мне помогать. Я, в конце концов, могу давать тебе зелье сам и проверять.
— Нет!
Сам не зная от чего, Гарри пришёл в ещё больший ужас. Нет, он вполне осознавал, что тёмный лорд не станет сейчас упражняться на нем в остроумии и не станет мучить его после того, как столько времени сохранял жизнь, но всё-таки… Странно, неужели он считал его более близким, чем Снейпа? Стеснялся перед ним? Абсурдно. А всё же Гарри снова мотнул головой.
— Нет, пусть лучше он. Я уже могу вставать, сэр. Наверняка у меня там всё скоро заживет.
Он покраснел и сам себя ненавидел за это тоже, хотя кинутый украдкой в сторону лорда взгляд показал, что тот смотрит совершенно спокойно и благосклонно. Их накрыло обоюдное чувство неловкости: Гарри — из-за того, что пришлось вспомнить, какого рода осмотры ему предстоят, Волдеморту — из-за того, что приходится наблюдать за ними. Но оставить мальчика наедине с Северусом он не решился.