-- Чует моя жопа жаркую смену, -- Юра затушил одну сигарету и приступил ко второй.
-- Прорвёмся, -- сказал Ярослав.
-- Где притормозить? – спросил Сергеич. Фургончик миновал перекрёсток и оказался около ночного сквера.
-- У сортира пожалюста! – вдруг взвыл Коба, который всё это время почему-то сгибался пополам.
-- Ты чё, ёп? – удивился Юра.
– Грузинской кухни своей переел? – хохотнул Данилыч. -- Там щас из электриков хачапури сделают.
-- Э, былят, я нимагу… -- ответил Коба. – Мнэ чисто пару мгновэний, пабрацке… Чисто зашёл и вышэл...
-- Давай к сортиру, -- кивнул Ярослав водиле. – Остальные десантируйтесь и готовьтесь. Коба. По быстрому! Чтобы Нойманн со своего БПЛА не увидел!
-- Харощо…
Фургончик взобрался на тротуар и, проехав по брусчатке до общественного туалета, остановился. Коба тут же вырвался самым первым. Остальные вышли следом, шуткуя и хохоча.
В сквере было пусто. Совсем никого. Это хорошо. Ребята, не сговариваясь, заняли круговую оборону и стали ждать.
-- Кстати, а ведь сортир по ночам не работает, -- задумался Данилыч.
-- Так-то да, -- в спешке докуривал сигарету Юра.
-- А он и не смог открыть дверь, -- сказал Руслан.
Через минуту Коба вышел откуда-то из-за угла постройки платного туалета. Ярослав покачал головой:
-- Нойманн, мы высадились. Двигаемся к месту.
-- Понял. Поспешите, электрики уже плакаются, что баррикады им не помогают, дверь практически вынесло из петель.
-- Постараемся, -- сказал командир в рацию, а потом добавил. -- Сергеич, ты остаёшься здесь, будь внимателен, запрись в машине. Мало ли. Остальные – за мной, на пять метров рассредоточьтесь! Смотрите в оба!
И первый бросился трусцой по брусчатной дорожке.
Группа двинулась к точке бегом, слегка растянувшись колонной.
После уютного фургончика перепад температур ощущался неприятно. Нос морозило, но бег понемногу согревал.
На полном ходу заметить что-либо в ночной темноте было задачей непростой, подумал Олег. Оставалось надеяться на зоркий глаз Нойманна, и на то, что он успеет предупредить, а они успеют отреагировать -- пространства в этих закоулках мало, а тварь даже среди них достигает скорости лошади.
Теснота.
Сквер освещался фонарями ещё сносно, а вот за его пределами начиналась густая тьма…
Группа выбежала из сквера на деревянный настил-тротуар, ведущий мимо гаражей к переходу через железную дорогу. Тротуар хоть и был убогий, но придавал месту нотки некой фэнтезийности... Тут был и старый заброшенный магазин, адрес которого указал Нойманн, подходы к которому уже поросли небольшим мхом.
Было слышно, как где-то идёт железнодорожный состав.
-- Быстрее! -- ускорился Ярослав. -- Нам нужно успеть до поезда!!
-- Сцуко... -- ругался Юра, у которого ныли колени.
Бойцы взобрались по ступенькам на возвышенность. Отсюда было видно, как состав гремел в ста метрах....
-- Давай-давай!! -- Ярослав вилял через зигзагообразные ограждения безопасности. -- Понаставили...
Через железку группа перебежала уже под гудки машиниста. Состав громыхнул за спинами бойцов, длинная вереница вагонов с нефтью и углем проносилась мимо. Они бы тут точно потеряли минут пять...
-- Чуть сбавим темп, но не отставать! Смотреть в оба и дальше будьте тише... -- сказал Ярослав, голос которого был поглощён грохотом стальных колёс. Бойцы двинулись дальше, вдоль бетонных заборов с колючей проволокой, за которыми располагались склады, шиномонтажки и магазины строительных материалов. Впереди было ещё темнее.
-- ПНВ! -- дал команду Ярослав и бойцы натянули на глаза приборы ночного видения.
По тропинке они спустились ниже, к повороту в переулок. Тут пришлось остановиться. Потому что прямо перед ними на дороге лежал труп. В большой и широкой луже крови.
-- Горло разорвано, -- заметил запыхавшийся Юра.
Ярослав задумался и хмыкнул.
-- В тварь стреляйте, пока не ляжет, -- сказал он. -- Эта хрень скорее всего способна к регенерации.
-- Да, мне тоже так кажется, -- почему-то согласился Данилыч.
-- Помогите... -- вдруг донеслось откуда то из глубины переулка. Заплаканный женский голос. -- Помогите...
Бойцы заглянули за угол. Посреди дороги нарисовался силуэт молодой женщины с растрепанными волосами. Она рыдала, опустив голову и была, по видимому, очень напугана.