- Судя по всему, да, - первым отведя взгляд, молодой министр вновь начал смотреть в сторону виднеющихся в конце коридора массивных дверей Зала Совета. - Наш общий знакомый решил не дожидаться заседания и созвал пресс-конференцию, которая проходит прямо сейчас. Франклин в прямом эфире толкает проникновенную речь про то, что несколько лет он «против своей воли» был вынужден помогать одному самозваному богу достигнуть мирового господства. Он там прям рвет на себе рубаху и так сильно кается, что уже сам с себя снял полномочия министра и попросил стражей порядка арестовать его. И все это было бы не так интересно, если бы не одно «но». Тот самый «самозваный бог» - это Дмитрий Курганов, за которым в последние годы так активно бегал наш дорогой инквизитор. И все указывает на то, что Грину сегодня наконец-то удалось поймать и пришибить того нерадивого лжепророка...
Услышав такое заявление, Кордеро хмыкнул.
- То, что ему удалось это сделать, стало ясно еще несколько часов назад, когда по Городу прокатилась волна самоубийств. Когда поводок, на который Курганов посадил своих почитателей, оборвался вместе с гибелью поводыря, у всех этих «верующих» поголовно случился нервный срыв. Учитывая то, что многим из них приходилось делать ради своего кумира, в этом нет ничего удивительного. Я уже давно догадывался о том, что Франклин тоже стал одним из них, так что его признание совсем меня не впечатлило. Можно сказать, я и ожидал именно такой исход. Меня больше интересует, почему не беспокоитесь вы?
- Я? - удивился Шульц. - А мне-то с чего нужно беспокоиться?
- Не поймите меня неправильно, - поспешил объясниться министр юстиции. - Я не сомневаюсь, что вы последний человек, который клюнет на красивые проповеди о Боге и высшем благе. Я все не пойму, почему вы вообще позволили Франклину провести эту пресс-конференцию? Не верю, что вы не понимаете, что его откровения в первую очередь ударят по Рикману, у которого сейчас и так очень шаткое положение. Президенту это очень не понравится. Теперь, когда Паттерсона нет, вы вместе с маршалом становитесь его главными «козлами отпущения». Не боитесь, что перед тем, как пойти ко дну, Рикман захочет прихватить и вас вместе с собой?
- Пф, ага, я весь прям трепещу! - гордо вздернув нос, Шульц забыл о том, где находится, и стал говорить на повышенных тонах. - Пусть этот самодур только попробует! Достал уже, считает, что раз он президент, то ему все должны ноги целовать и на руках носить! Так вот, пускай обломится! Уже очевидно, что его дни сочтены, и совсем скоро он вернется на то дно, с которого он выполз. Мне плевать, пускай хоть во всех смертных грехах обвинит, его слово уже ничего не значит. Он умудрился поссориться даже с Губерманом, так что если Рикман и вынесет на рассмотрение вотум недоверия, никто эту чушь не поддержит...
- Если он попытается избавиться от вас, то у него конечно ничего не получится, - согласился Кордеро. - Однако, возможно, глупость Рикмана все же можно использовать во благо. Например, если он уберет не вас, а Бауэра. Думаю, на этот раз избавиться от нашего уважаемого маршала удастся без особых затруднений. Особенно если вы поддержите это предложение и тоже проголосуете правильно...
Опешив от такого неожиданного предложения, Шульц не сразу нашел что сказать в ответ.
- Симон, вы меня сумели удивить. Если бы я не знал вас хорошо, то посчитал бы, что вы сошли с ума. Однако раз вы осмеливаетесь говорить о таких вещах, вы определенно что-то задумали...
- Не сомневайтесь, в отличие от вас, я не привык бросаться словами, - заверил его Кордеро. - И ваш голос за отстранение Бауэра придется очень кстати...
- Вы же понимаете, что у меня напрашивается резонный вопрос, почему я должен голосовать именно так? - заметил Шульц.
- Я могу вам гарантировать, что Рикман уже твердо решил внести на сегодняшнем заседании на голосование два вотума недоверия. Думаю, вы сами можете догадаться, кто настолько разозлил нашего президента, что он решил пойти на такие меры. И вы прекрасно знаете, что на самом деле кое-кто в Совете обязательно поддержит эту «чушь» и отдаст голос против вас. Так что все очень просто - вы помогаете мне, а я помогаю вам. Голосование по поводу маршала намечено в самом начале, вас же Рикман оставил напоследок. После того, как с Бауэром будет покончено, я позабочусь о том, чтобы большинство было на вашей стороне, а не наоборот. И не бойтесь - маршал не узнает о том, что вы пошли против него, он не настолько умен для этого.