- Что... - нарушив тишину, Сэм судорожно пытался выбрать, какой из вертевшихся у него на уме вопросов стоило задать первым. - Что это была за штука? Ну, этот панцирь...
- Я понял, - остановил его Маркус. - Это устройство для содержания опасных еретиков, которых нам бы хотелось оставлять в живых. Имеет сложную систему жизнеобеспечения, которая позволяет в автоматическом режиме избавляться от отходов жизнедеятельности пленника и вводить ему нужные для нормального существования вещества, а также не позволяющая мышцам атрофироваться. Хотя нормальным такое существование вряд ли назовешь. Наша собственная разработка, сделанная в единственном экземпляре.
- Это... Впечатляет, - сказал Уинстон, а потом, опомнившись, добавил. - Хоть это негуманно и жестоко. Значит, слухи были правдивы, и вы действительно можете сами создавать нужную вам технику и устройства самостоятельно. А этот Андерс и в самом деле уже в таком состоянии находится двенадцать лет?
- К сожалению, да, - было видно, что Грин и сам был не в восторге от такого положения дел. - Единственная альтернатива, которую мы можем ему предложить - это смерть...
- Но почему этот человек так важен, раз вы его продолжаете мучить столько времени?
Грин ответил не сразу. Сэм увидел, что и без того невеселое лицо инквизитора после заданного ему вопроса стало мрачнее тучи. Наконец он посмотрел в глаза Уинстону и спокойно сказал:
- Потому что Андерс был инквизитором... И моим другом.
Хотя Уинстон уже догадывался о причинах столь долгого заключения того фанатика, откровение Грина все равно шокировало его. Сэм думал о том, каким же надо быть человеком, чтобы решиться на такое, пока Грин с интересом пристальным взглядом изучал его реакцию. Лицо руководителя Инквизиции вновь стало непроницаемым, а любые намеки на эмоции бесследно исчезли.
- Как ... - Уинстон постарался взять себя в руки и не показывать своего беспокойства. - Что с ним случилось, почему он предал тебя?
- Если б я знал... - Маркус перестал буравить взглядом Уинстона и опустил глаза, словно предаваясь нахлынувшим воспоминаниям. - Шел седьмой год после Пробуждения, мы продолжали борьбу с Культом Истины, однако хоть нам удалось устранить многих его сторонников, Курганов все время ускользал от нас. Я даже уверен, что мы так и не нашли их главной базы, а вычищали лишь незначительные гнезда ереси, не сильно влияя на общее положение дел. Андерс больше всех переживал из-за наших неудач, и он однажды потребовал от меня, чтобы я позволил ему попытаться внедриться в Культ Истины. Хоть мы уже до этого пытались подсылать к Курганову нескольких агентов, и все они либо погибли, либо предали нас, Андерс не хотел ничего слушать и твердо стоял на своем. Он всегда был таким безрассудным, и ради нашего дела был готов пойти на любой риск... Но я не виню его, в случае с сектой Курганова у него было полное право быть таким нетерпеливым. Понимаешь Сэм, мы узнали о деятельности Культа благодаря Андерсу - сектанты схватили его и попытались принести в жертву своему ложному богу. К счастью все обошлось, он смог вырваться и убил почти всех своих похитителей, ну а те культисты, кого он оставил в живых и притащил к нам, не раз пожалели, что нарвались не на того человека. Если бы на него не напали, то вполне возможно, что мы бы узнали о Культе Истины слишком поздно, и положение дел было намного хуже, чем сейчас.
В общем, мне пришлось согласиться на это и позволить ему попытаться все сделать самому, - продолжил Грин. - И поначалу он вроде бы даже преуспевал в этом. Андерс смог влиться в их ряды, снабдил нас информацией о структуре секты, сделал копии некоторых их проповедей и религиозных текстов, раскрыл личности многих культистов. Именно благодаря нему у нас есть фотография Курганова, а также двух его ближайших советников, которую он сделал на одной из проповедей. Но спустя почти год своей деятельности в стане врага, двенадцать лет назад он сделал просто невообразимый и лишенный всякого смысла поступок.
- Он предал вас?
- Не только. Он попытался убить меня. Причем он сделал это открыто, когда по обыкновению вернулся в наш штаб - он попытался пристрелить меня во время ужина, на глазах у других инквизиторов. Но незадолго до его возвращения я уже начал подозревать Андерса, и поэтому, когда он поднял на меня оружие, собираясь сделать подлый выстрел в спину, я не позволил ему этого сделать и вырубил его. Видимо, он надеялся своим поступком деморализовать остальных, так как почти сразу после этого на нашу базу напала целая армия культистов Курганова, жаждавших уничтожить нас и наше убежище. Нам пришлось прорываться из оцепления сотен, если не тысячи вооруженных фанатиков, и только чудом мы смогли избежать больших потерь. Однако наша первая база была потеряна, нам пришлось взорвать её, а вместе с ней все, что мы не могли унести с собой. Взрыв был что надо, весь Город запомнил его надолго, возможно ты даже сможешь вспомнить официальную версию о произошедшем...