Уинстон был вынужден признать, что Грин попал в точку. Тогда, на площади Скорби, стоя на корточках перед трупом Мантича, он был готов убить того монстра, стоявшего на сцене и безучастно наблюдавшего за сотворенным им же хаосом. И это волновало бывшего стража больше всего.
- Да, ты прав, я действительно хотел убить его, - согласился Сэм. - И это пугает меня. Никогда в своей жизни у меня не появлялось желания убить кого-то, даже в шутку - до того момента, как я встретил тебя и стал инквизитором. За эти месяцы я забрал жизни у стольких людей, что меня можно обвинить в геноциде. Я уже давно чувствую себя словно «грязным», и с каждым новым убийством это ощущение становится все сильнее.
- Так вот оно что... - некоторое время Маркус молчал, пытаясь подобрать нужные слова. - Знаешь, Сэм, если ты думаешь, что ты единственный здесь такой, не можешь смириться с теми вещами, что тебе приходиться делать, то ты ошибаешься. Даже Кирена и другие инквизиторы, которых ты не слишком жалуешь, тоже на самом деле ощущают на себе этот груз, который становится все тяжелее с каждым убитым еретиком. Однако это путь инквизитора. Кто-то должен делать это, и ты узнал о нашей деятельности достаточно, чтобы понять, что без Инквизиции у стражей порядка было бы значительно больше работы. И далеко не факт, что они бы с ней справились.
- Но почему обязательно убивать их всех? Ладно еще сектантов Курганова, с ними ситуация безвыходная, но зачем убивать остальных - фашистов, коммунистов, тех же террористов ЗРСМ?..
- Ой, только не надо строить из себя Бэтмена, постоянно ловящего преступников, которые в итоге всегда сбегают и вновь принимаются за старое. Серьезно, ты действительно считаешь, что такие моральные уроды и выродки как Деринг, просидев положенный срок, осознают свои ошибки и станут жить праведно?
- То, что преступники сбегают на свободу, это вина не Бэтмена, а тюрем, которые не в состоянии удержать их, - возразил Уинстон. - И нельзя наверняка говорить про то, что никто из убитых тобой людей не могли исправиться и встать на путь истинный.
- Если ты оставляешь зверя в живых, то ты берешь ответственность за то, как он распорядится дарованной ему жизнью. Если этот зверь в итоге убьет кого-нибудь, то эти души будут на твоей совести. Мы можем долго спорить о том, кто и перед кем обязан, однако я свой выбор уже сделал, пусть он и не из легких. Когда-то я пытался давать шанс таким людям, однако в абсолютном большинстве случаев это приводило только к худшему. С тех пор я стараюсь не делать ошибок.
- Со своим выбором я тоже давно определился, - решил не развивать спор Сэм. - И я еще не потерял веру в человечество. Я всегда следовал демократическим идеалам, и до сих пор считаю, что плохих людей нет или крайне мало, но есть лишь запутавшиеся и потерянные души, которых никто вовремя не наставил на правильный путь. Этих же идеалов придерживаются Основатели и руководство Города, и я еще не потерял надежду, что доживу до того момента, когда все проблемы и недопонимание можно будет решить мирным путем.
- Подожди-ка, я не ослышался? Ты заявляешь, что Основатели придерживаются «демократических идеалов»? - не поверил своим ушам руководитель Инквизиции. - Боже... Сэм, неужели ты не разу не задумывался о том, кому ты служишь? Неужели пропаганда настолько крепко засела в твоем сознании, что ты до сих пор считаешь, что работал на хороших парней? Основатели не по доброте душевной создали Город и спасли человечество. Еще до Конца эти люди были членами одной из секретных лож, то ли масонами, то ли тамплиерами, мечтавших править миром, а не сообществом благородных рыцарей на белых конях. Разве тебя никогда не смущало, что мы все в большинстве своем оказались здесь одни, без своих семей и родных? Если бы не было тех неопровержимых доказательств того, что Конец действительно имел место быть, то я бы посчитал, что нас всех просто похитили ради каких-то экспериментов. Однако факт остается фактом - когда Основатели спасали нас, их не волновало, кого мы теряем в Старом Мире. О какой «демократии» идет речь?
И вновь Уинстон в глубине души понял, что Грин был прав. Многие моменты истории основания Города были покрыты плотным туманом пропаганды, скрывавшим скудность и недосказанность общеизвестных фактов об этом событии. Даже личности Основателей были неизвестны - из официальной версии известно, что их было четырнадцать и все они погибли, не успев укрыться в собственном же Городе, когда наступил Конец. Никаких конкретных имен или биографий, Основатели являются скорее символами, чем почитаемыми всеми личностями. А уж про то, почему в Городе, словно в библейском ковчеге, оказались представители почти всех народов и национальностей, населявших Землю до Конца, официально говорилось ровным счетом ничего. Все эти непонятные моменты поначалу немного смущали Сэма, как и еще часть сомневающихся горожан, однако вскоре навалившиеся заботы и дела отодвинули такие вопросы в самый дальний угол его сознания. Как правильно заметил Маркус, в том, что человечество двадцать лет назад чуть не погибло, сомнений не было, да и жаловаться Сэму было не на что. К слову, винить Уинстона было не в чем, так как позиции «мне дают спокойно жить - я не задаю неудобных вопросов» придерживалось абсолютное большинство горожан.