Из-за Коула вчера погибло много инквизиторов, с некоторыми из которых мне доводилось ходить на задания вместе. Дитфрид... Коул убил его на моих глазах. Приставил пистолет к его лбу и нажал на курок, вот так просто. Коул не убил и меня тоже только потому, что Курганов хотел «повидаться» со мной лично. Видимо, этот самопровозглашенный бог так и не простил мне убийство своего дружка Дюмонта. И за это он забрал жизнь человека, к которому я сам успел привязаться... Черт, всякий раз, когда начинаю думать о Дитфриде, у меня невольно слезы на глаза наворачиваются. Я выполнил вместе с ним несколько десятков миссий, он не раз выручал меня и мы многое пережили вместе. Он был одним из немногих людей в Инквизиции, которых я действительно уважал. Несмотря на те вещи, что ему приходилось делать все эти годы, он до последнего оставался благородным человеком, который, несмотря на некоторую несдержанность и грубоватость, строго придерживался своего кодекса чести и сражался во имя светлого будущего для человечества. Он был истинным воплощением инквизитора, каким этот образ пытается рисовать Маркус. Мне будет не хватать его поддержки и плоских шуточек, и без Дитфрида справиться с предстоящими мне трудностями будет намного тяжелее.
Ну довольно, хватит о грустном, я и так себя уже достаточно извел. Теперь стоит вспомнить про ту женщину, что вытащила меня из той жопы, в которой я оказался. Неизвестно, пережил бы я тот день, если бы не моя знакомая гениальная ученая - Маркус направил её следить за Коулом, и именно она пристрелила предателя. Я знаю, что Кимберли до сих пор не может простить себе то, что она не успела отреагировать и позволила ему убить Дитфрида. Но я считаю, что в этом нет её вины. Предательство Коула стало неожиданностью для всех нас, и никто не мог ожидать, что он, забыв про все нормы морали и поведя себя как бесчестный ублюдок, бесцеремонно пристрелит человека, с которым столько лет сражался вместе. Смерть Дитфрида потрясла и меня, и Ким - когда мы вместе шли к заданной точке сбора, в какой-то момент я не выдержал и позволил эмоциям взять верх. Заметив мои слезы, она крепко обняла меня, и мы так стояли некоторое время. Я слышал, как она всхлипывает на моем плече, и постепенно переполнявшая мою душу боль сходила на нет. Мы помогли друг другу справиться с потерей близкого нам обоим человека, за что я ей благодарен. Ким одна из тех немногих людей, которые мне небезразличны и еще остались в живых. Думаю, моя привязанность к ней взаимна, и я рад, что у меня есть такой друг как она. Возможно, это единственный человек в Инквизиции, которому я все еще могу доверять. И возможно, это и есть ответ на тот вопрос, что я задал выше по тексту.
После того как мы закончили этот, как она в шутку выразилась, «небольшой обряд совместного очищения души», мы направились дальше к точке сбора, где встретились с остальными выжившими инквизиторами. Новым убежищем Инквизиции стал подвал здания Городского профсоюза композиторов и музыкантов. Такое решение можно назвать удачным, так как это место было еще менее популярным, чем библиотека, да и в случае нового нападения не будут уничтожены тысячи бесценных книг и прочих довоенных хранилищ информации. Конечно, все эти данные уже давно оцифрованы и сохранены в электронном виде, но все равно это ощутимая потеря для нашей истории. Хотя стоит признать, что подвал профсоюза все же заметно более тесный, чем наша предыдущая база - даже несмотря на поредевшие ряды Инквизиции, места все равно не хватает. Бедняга Юрий сейчас ютиться в коморке десять на десять метров, в которой места хватает только на один операционный стол. Ему даже пришлось распределить все его вещи и оборудование между тремя комнатами. Хотя это еще ничего, в моей комнатушке даже кровать с трудом поместилась, лежать приходится исключительно в «позе эмбриона». Ну да ладно, я не ради комфорта стал инквизитором.