– Ну я должен понимать, что происходит, – сказал Дима, допив кофе. Рада ничего не ответила. – Это из–за Кости? Он приставал к тебе?
– Он уверен, что у нас все получится, – нервно усмехнулась Рада. – А я не хочу, чтобы у нас что–то получалось. И чтобы вы из–за меня ссорились тоже не желаю. Поэтому правильней прекратить наше общение сейчас, пока все не зашло слишком далеко.
– Что он тебе наговорил?
– Неважно.
– Это не так.
– Дим, давай не будем усугублять ситуацию, – сказал Рада.
– Ладно, – сказал Дима, решив, что они обсудят это позже. – Пора выходить. Ты готова?
Рада кивнула и поставила кружку на стол. Вытерла рот тыльной стороной руки и побежала в ванную.
До центра Брагина они доехали быстро. Рада уже уверенней держалась на мотоцикле и не так сильно дрожала, как в прошлые разы. Диме нравилось чувствовать цепкость ее рук. Словно она удерживала его в этой жизни, не давала полностью скатиться вниз. Он въехал во двор центра и остановился перед выходом. Глянул на крыльцо и увидел там Антона, который курил сигару. Увидев его, он улыбнулся и прихрамывая спустился вниз.
– Спасибо, что подвез, – протараторила Рада, разжимая руки. Она быстро слезла с мотоцикла и чуть не упала. Антон ловко успел подхватить ее под руку и она неуклюже прильнула к нему.
– Доброе утро! – пробормотала Рада и залилась румянцем. Антон с усмешкой глянул на нее и отпустил. Дима протянул ему руку и они обменялись рукопожатиями.
– Неожиданно видеть вас вместе, – сказал Антон. – Все–таки Москва чертовски тесное место!
– И не говори, – сказал Дима и посмотрел на Раду, которая стояла рядом с Антоном. Так близко, что их плечи касались друг друга. – Во сколько за тобой заехать?
Она взглянула него, как на врага и закусила губу. Бросила быстрый взгляд на Антона и сказала:
– В восемь.
– Ты поаккуратней с моим лучшими сотрудницами, – сказал Антон.
– Тебе не о чем беспокоиться, – заверил его Дима. – Девочка в надежных руках.
– Ладно, еще увидимся, – сказал Антон и бросил окурок сигары в урну. Приобнял раду за спину и улыбнулся. – Пока, Дим.
Они медленно поднялись по ступенькам. Раде спешила, ей хотелось бежать. Но она намеренно замедлилась, чтобы идти в ногу с Брагиным. Дима внимательно наблюдал за ними и ему показалось, что между этими двумя что–то есть. То, как Рада смотрела на него, не оставляло сомнений в том, что он ей нравится и она не старалась скрыть этой симпатии. Неужели они любовники? Диме не понравилось это предположение и он отмахнулся от него. В конце концов, его богатое воображение никто не отменял. Он завел мотор и выехал со двора центра.
В обед Дима поехал навестить своего пожилого знакомого – Соломона Евгеньевича. Они познакомились в парке три месяца назад. Он уселся на скамейку перекусить, а у старика прихватило сердце. Дима вызвал ему скорую и ждал, пока приедут врачи. А на следующий день заехал в больницу, чтобы узнать как его здоровье. Когда пришло время выписки, он заехал за ним на такси и повез домой, потому что у него больше никакого не было. Позже, Соломон рассказал Диме, что у него есть сын, но он много работает и ему некогда за ним присматривать.
– Дима, ну зачем ты тратишь на меня время! – всплеснув руками, сказал Соломон. – Его и так мало, надо больше радоваться, путешествовать. А не сидеть со стариком, который не принесет тебе никакой пользы!
– Вот только не прибедняйтесь, ладно? – проворчал Дима, проходя на кухню и вытаскивая из пакета коробки с едой.
– Я даже не представляю, сколько денег тебе должен! – с волнением произнес Соломон, протирая толстые линзы очков.
– Нисколько. Ну если только пару комплиментов повару, он очень старается, – сказал Дима. – Борис не объявлялся?
– Нет, но мы говорили по телефону, – бодро сказал Соломон, обеими руками опираясь на трость. – Он сейчас работает на стройке. Обещал заехать на выходных.
Дима кивнул. Эти обещания повторялись каждую неделю, но навестить отца у Бориса никак не получалось. Он ни разу не видел этого парня, но уже его недолюбливал.
– Тебе не надо беспокоиться обо мне, мальчик мой, – настойчиво произнес Соломон. – Вкладывай свое время в важные для тебя вещи!
– Так я этим и занимаюсь, – отозвался Дима.
– Как прошла свадьба?
– Невеста была в белом, – ответил Дима.
– Я понимаю, что ты расстроен, но это лишь эпизод из твоей жизни, а не вся жизнь, – сказала Соломон, усаживаясь на диван.
– Знаю, но что делать с тем, что я чувствую? – развел руками Дима. Соломон был единственным, с кем он мог открыто говорить о том, что с ним происходит. Он знал, что он не будет смеяться над ним, не воспользуется его словами, чтобы потом подтрунивать над ним, как это часто делал его брат.