А в обед случилось то, чего Рада ожидала меньше всего. В центр заявился Костя. На нем были кожаные штаны и косуха, под которой виднелась красна я футболка. Волосы небрежно откинуты назад. Увидев его, идущим по коридору, она замерла на месте, забыв, куда собиралась. Он подошел к ней и сгреб в объятия, но не так нагло как в прошлый раз.
– Что ты здесь делаешь? – с трудом сглотнув, спросила Рада. Она посмотрела в его черные глаза и поняла, что эти омуты затягивают ее.
– Я тут подумал, что в прошлый раз был не особо вежливым, – сказал Костя.
– Ты слишком добр к себе, – сказала Рада, привалившись к стене. Она беспокоилась, что Катя или Антон увидят их вместе.
– Я не собирался брать тебя силой.
– Ты сам–то в это веришь?
– Я это знаю. Так что, извинения приняты? – пристально глядя Раде в глаза, спросил Костя.
– А это были извинения? – удивилась Рада и скрестила руки на груди. На лице Кости отразилась мука.
– Я смотрю на тебя и слова теряются, – виновато улыбнулся он. – Я не придурок, но с тобой по–другому не получается.
– В таком случае, стоит держаться от меня подальше, я очень плохо на тебя влияю, – заключила Рада. – Это может быть опасно для жизни.
– Плевать, – равнодушно сказал Костя и обнял ее. Привлек к себе, вдыхая запах исходящий от ее волос. – Ты пахнешь, как конфета.
– Кость, я на работе, – отстраняясь от него, сказала Рада.
– Я вижу. Пересечемся на нейтральной территории? – предложил Костя.
– Я не хочу спать с тобой, – решила напомнить свою позицию Рада.
– Ну в кафе или в музе это будет и правда не очень удобно.
– Кость, я…– Рада шумно вздохнула, теряя терпение.
– Ты хочешь, чтобы я убрался к черту, я понял, – грустно заключил Костя и Раде стало жаль его. В коридоре послышались шаги и она увидела Антона и Катю, которые шли в их сторону. Задержав на ней взгляд, Антон усмехнулся и что–то бросил своей спутнице. Та засмеялась и тоже посмотрела на Раду. Они свернули в процедурный и Рада ощутила, как ее лицо заливает краска.
– Просто ты пришел не вовремя, – сказала Рада. Костя кивнул.
– Ну пока тогда, – вздохнув, сказал он. Поцеловал ее в щеку и развернувшись, неуклюже пошел к выходу.
За десять минут до конца рабочего дня к Раде неожиданно заглянул Антон.
– О, ты одна! – с легкой насмешкой сказал он. – Неожиданно!
– Пользуйся моментом, не трать слова, – посоветовала Рада.
– Вокруг тебя столько поклонников, – шагнув к ней, сказал Антон и взял ее за подбородок. – Зачем тебе я?
– Для коллекции?
– Я буду самым дурацким экспонатом.
– Зато моим, – глядя ему в глаза, сказала Рада. – Поцелуй меня.
Антона наклонился к ней и коснулся ее губ. Поцелуй получился коротким, поверхностным и это разочаровало Раду.
– Ты домой собираешься? – спросил Антон.
– Да, – ответила Рада. Ее сердце бешено билось, от желания заняться с ним сексом, дрожали ноги.
– Переодевайся тогда, я тебя отвезу, – бодро сказал Антон и бросил взгляд на часы. – Разрешаю уйти пораньше.
Он вышел из ординаторской. Рада бросилась снимать с себя форму. Они смогут провести время вместе! Скорее всего, он тоже что-то чувствует к ней, иначе бы не пришел и продолжил бы держать между ними дистанцию! Торопливо напялив на себя одежду, она пригладила растрепанные волосы и нанесла на губы блеск.
– Ой, а чего ты так рано собралась? – заходя в ординаторскую, спросила Катя.
– Дела, – коротко ответила Рада. Не говорить же этой сплетнице правду?
– Подозрительно как-то, – сказала Катя, прикрывая за собой дверь. – Антон дал какое–то поручение? Я видела, как он выходил отсюда.
– Нет, ну какое поручение он может мне дать? – вздохнула Рада и подумала, что с радостью бы ввязалась во все, о чем бы он ее попросил.
– Кстати, новый парень очень симпатичный. Трахается хорошо? – Катя даже не скрывала свою зависть.
– До завтра, Кать.
Перекинув цепочку от сумочки через плечо, Рада вышла из ординаторской.
Глава 8|Рада
Антон ждал ее во дворе и курил. Рада остановилась на ступеньках, чтобы полюбоваться им. Она не могла понять, чем он так сильно зацепил ее. Взглядом? Улыбкой? Или этой спокойной и уверенной энергетикой, что исходила от него? Когда она была рядом с ним, ее окутывало ощущение безопасности, словно он мог защитить ее ото всех бед. Хотя, может быть, сам был самой большой бедой в ее жизни. Ведь если он отвергнет ее, она будет разбита.