Он поднял голову.
— Тогда ей пришлось бы восстать против всей семьи.
В глазах леди Кейт промелькнуло раздражение, и он понял, что ответ ему не понравится.
— Ей не пришлось, — сказала леди Кейт. — Они выкинули и ее.
Он растерялся.
— Нет, — сказал он; сама мысль об этом казалась непостижимой. — Только не Джорджи. Она всегда была всеобщей любимицей.
— Да, Джорджи. Четыре года назад.
— Но почему? Что она сделала?
— Она полюбила флотского капитана.
Он помрачнел.
— Он был неприемлем?
— Вы хотите сказать, незнатного происхождения? Господи, нет. Он был младшим из Коксов.
— Тогда почему?
— Потому что он не был графом Хэммондом.
Джек знал, что вид у него глупый.
— Они собирались выдать Джорджи замуж за этого старого дурака? Ему шестьдесят, если не больше.
— И он уже похоронил двух жен. Однако у него десять тысяч в год и титул.
Он был потрясен.
— Но Джорджи…
Леди Кейт насмешливо улыбнулась, и Джек вдруг вспомнил о ее замужестве.
— Вы в самом деле считаете, что желания Джорджи их заботили больше, чем ваши собственные? Сначала ваш мезальянс, а потом сразу Джорджи, они потеряли терпение. Они отреклись и от нее.
— Но капитана нельзя назвать человеком бедным.
— Два года назад он был убит во время блокады. Джек зажмурился; открытия последних нескольких минут тяжелой ношей ложились ему на душу.
— Вы думаете, Джорджи и Ливви поддерживали друг друга?
— Я думаю, что ваша жена поддерживала их всех, и что я платила ей куда меньше, чем им было необходимо.
Он чувствовал себя ужасно. Одна мысль засела в его голове — это он сделал жизнь Ливви невыносимой. Она могла бы, смеясь, бегать за маленьким сыном по лужайкам аббатства. Она могла бы держать его за руку, когда они вместе склонялись бы над спящим маленьким мальчиком.
Он отправил ее в изгнание.
Он отправил ее в ад.
— Вы в самом деле верите, что Джервейс способен на поступки, о которых она говорила? — спросил он.
Она без колебания ответила:
— Да.
Взглянув на нее, он увидел в ее глазах сочувствие, которого никак не ожидал от острой на язык герцогини.
— О, когда она впервые сказала мне, я не поверила. Однако это объясняло, почему она скрывается. Джервейс такой очаровательный джентльмен, легкий и беззаботный. Изумительный собеседник на званом обеде. Но… я видела, как он наблюдал за ней, и подумала, что она говорит правду. Он всегда хотел иметь то, чем обладали вы, и строил планы, как достичь этого.
Джек поверить не мог.
— Что вы хотите сказать? Он не может стать графом.
— Конечно, нет. Но вот ваша репутация? Ваших друзей и вашей любимой молоденькой жены? А ваш ребенок? Признайте, что если он спланировал гибель Ливви, то с блеском осуществил свой план. Она оказалась в пустоте и только к нему могла бы обратиться за помощью, а вы перестали быть молодым человеком с блестящим будущим. И все это работа Джервейса, который вечно крутился вокруг вашей мачехи. Это Джервейс постарался убрать близнецов. Если бы вы были здесь, это была бы ваша задача. — Она медленно покачала головой. — Думаю, редкостная женщина смогла бы противостоять ему.
Джек долго сидел, глядя на густую красную жидкость в своем стакане. Ему пришло в голову, что кровь на руках Ливви выглядела почти так же. Какого цвета должно быть искупление?
— Как мне исправить то, что я наделал? — спросил он. Ответом было молчание. Он поднял на герцогиню глаза и увидел, что она задумалась.
— Не знаю, возможно ли это. Я не уверена, что Ливви когда-нибудь снова сможет доверять вам, Джек.
— Но я не знал! — настаивал он. — Откуда мне было знать?
Ее улыбка была самой грустной из всех, какие ему приходилось видеть.
— Как странно; женщины ожидают, что в основе доверия будет вера. Не свидетельства. Она надеялась, что вы любите ее достаточно, чтобы поверить ее словам.
— Как это возможно?
— Мне нужно напомнить, что она верила в вас и выхаживала после того, как нашла вас на поле сражения во вражеской форме? — Герцогиня пожала плечами. — Она предпочла веру фактам.
Он думал, что не сможет вынести боль, которую причиняли воспоминания. Но ее нельзя было сравнить с болью от охватившего его отчаяния. Он поступил бесчестно. Он обрек на погибель невинную женщину и убил неповинного мужчину. А когда осознал это, Ливви исчезла. Его работа во Франции была не чем иным, как попыткой искупления.
Он долго сидел, сжимая в руках пустой бокал, потеряв представление о времени. Он знал, что доктор осматривал Ливви. Он хотел пойти и быть рядом, но она не позволила. По словам Харпера, поставленных для охраны людей нашли без сознания. Напавший на Ливви еще не пришел в себя.