Казалось, его слова возымели нужное действие.
— Никогда! — обещал Мюллеру. — Она лучше тебя!
Мюллер так быстро взмахнул когтями, что Зейн едва успел заметить. Пытаться избежать замаха — бесполезно. Мюллер рассек ему шею с одной стороны, и из раны мгновенно потекла кровь. Рана была недостаточно глубока, чтобы причинить значительный вред, но чем дольше продолжится потеря крови, тем слабее он станет. Понимая, что должен действовать быстро, Зейн обрушил на Мюллера шквал ударов, а тот успешно блокировал некоторые из них, но другие пропускал. Зейн тяжело дышал, наполняя тело столь необходимым кислородом.
Мозг приказывал покончить с этим, вытащить серебряный клинок и разрезать врага, как это делал Мюллер со своими жертвами, но сердце протестовало. Он еще не был удовлетворен. Ему нужно сильнее помучить ублюдка, причинить ему боль, впиться когтями в плоть, порвать голыми руками.
Только сейчас Зейн почувствовал, что его жажда мести медленно, но верно, уходит. Только когда он почувствовал, как его когти впиваются в кожу Мюллера, а кровь из ран стекает по рукам, зверь в нем почувствовал себя счастливым. Он, наконец-то, ему отплатил. Зейн впитывал это, вдыхая запах крови Мюллера и запах его пота. Чем больше он бил его, тем больше адреналина чувствовал.
Несмотря на раны, нанесенные Мюллером, адреналин растекался по телу. И Зейн хотел, чтобы это длилось до тех пор, пока он действительно не будет готов отправить своего врага в ад, где ему самое место.
Зейн загнал противника в угол, прижав к стене, книжный шкаф слева не давал ему выскользнуть из ловушки. Мюллер схватил, стоявшую справа, настенную лампу с оборчатым абажуром и выдернул ее из розетки, вырвав из стены электрический шнур. Он поднял руку, чтобы ударить Зейна, но тот уклонился, и лампа с треском влетела в открытую дверь, приземлившись в соседней спальне. Краем глаза он заметил, как она ударилась о решетку перед камином. Испуганный крик Портии заставил Зейна отвести взгляд от противника. Это была ошибка. Мюллер потянулся к тяжелой, железной, книжной полке и с силой ударил Зейна по голове. Отскочив в сторону, он избежал прямого удара по голове, и удар пришелся в ключицу. Он услышал хруст ломающихся костей и почувствовал, как боль пронзила тело.
Черт! Пора прекратить дурачиться и покончить с этим.
Зейн сунул руку во внутренний карман куртки и вытащил первое, что попалось под руку. Деревянный кол в его ладони ощущался гладким. Придется обойтись этим. Он предпочел бы воспользоваться серебряным ножом, чтобы обеспечить Мюллеру более мучительную смерть, но не было времени менять оружие тогда, когда Мюллер атаковал свирепее, чем раньше.
Не только Зейн хотел покончить с этим. Мюллер, очевидно, тоже решил поднять битву на новый уровень. Бросившись к столу, он в следующее мгновение схватил стул и с такой силой ударил им о стену, что тот раскололся.
Зейн последовал за Мюллером, но не смог помешать ухватиться за сломанную ножку стула, как за кол. Налетев на Мюллера, Зейн сдавил ему горло. Держа кол в руке, Мюллер подался вперед, но Зейн блокировал удар локтем и продолжал сжимать горло врага рукой.
— Это за всех, кого ты пытал, — прошипел Зейн и поднял руку, держа кол. Он замахнулся.
— Помогите! Зейн! Огонь!
Глава 38
Крик Портии пронзил тело Зейна до самых костей. В тот же миг он почувствовал запах дыма, который не распознал, пока разбирался с Мюллером. Зейн моргнул и, не закончив начатое, опустил руку и освободил Мюллера. Его взгляд метнулся к двери спальни, где была прикована Портия. Пламя охватило пространство перед камином. Кресло перед ним уже было объято огнем, который теперь поднимался к потолку, а дым застилал пол.
Думая только об одном, Зейн ворвался в комнату, и пламя лизнуло его, когда он пробегал мимо камина. Портия извивалась на кровати, а в ее глазах стояла паника. Ее лицо покрылось потом, пока, передвигая ногами, она пыталась оказаться поближе к изголовью и подальше от огня.
— Портия! — закричал Зейн. — Господи!
Он подошел к ней и дернул серебряные наручники, не обращая внимания на жгучую боль. Но стальная балка за кроватью, к которой были прикреплены наручники, не поддавалась.
Нажав кнопку на наушнике, он попытался связаться с коллегой.
— Томас, где кусачки?
В наушнике раздались только помехи. Черт!
— Помоги мне, — взмолилась Портия.
Они оба знали, что она умрет, если огонь охватит ее. Дым не убьет ее так, как убивает человека, но сам огонь выжжет ее плоть до костей, пока она еще жива.