Выбрать главу

Она облизала нижнюю губу, представив все озвученное, отчего ее колени дрогнули, а пульс участился.

Наконец, Зейн пошевелился и на слабых ногах подошел к Портии, остановившись всего в нескольких дюймах от нее.

- Да, - выдохнула она. - Я хочу, чтобы ты меня укусил. - Портия положила руку на его трусы, прижимая ладонь к уже налитому кровью члену. Он дернулся, когда она стянула пояс и освободила его. - И я хочу, чтобы твой член оказался во мне. - Она обхватила его рукой, чувствуя тепло под пальцами. - Глубоко. - Затем провела пальцем по всей длине его ствола. - И жестко.

Зейн начал прерывисто дышать. 

- Черт, Портия. - Его рука прижалась к ее руке, не давая ей повторить свое движение. - Если я возьму твою кровь, то не смогу остановиться.

- Когда, - поправила она его. - Когда ты возьмешь мою кровь, мы оба убедимся, что ты не причинишь мне вреда.

* * *

Зейн закрыл глаза, ощущения, пронизывающие его тело, были слишком сильны, чтобы их спокойно выносить.

- Портия, ты уверена, что хочешь этого?

Она действительно предложила ему свою кровь или у него галлюцинации, потому что он так сильно нуждался в крови? После всего, что Портия узнала о нем, она все еще верила, что он достоин, принять этот дар, и готова позволить ему эту предельную близость во время кормления? Последние двадцать четыре часа его истощили. Он едва помнил, когда в последний раз ел, но знал, что это было слишком давно.

Занимаясь с ней любовью всю ночь и день, он исчерпал все силы и теперь был истощен. Если Зейн не получит кровь в течение следующих шести часов, его голод станет невыносимым и появится вероятность потери контроля. Черт возьми, он, вероятно, даже нападет на собаку, чтобы накормиться, хотя кровь животного обеспечит его небольшим количеством пищи.

Зная, как близко к поверхности его жажда крови, как можно было отказаться от предложения Портии? А что если он не сможет остановиться? Его темная сторона подняла голову. Она будет вкуснее, чем все, что он пробовал. А трахать ее во время кормления станет вишенкой на торте.

- Ты хочешь этого, - повторила она.

- А ты?

- Я хочу того же, что и ты. Когда я пила из тебя, это было лучшее, что мне довелось в жизни пробовать. - Зейн опустил глаза на ее горло, где бился пульс. - Лучшее, что мне доводилось чувствовать, - продолжила она почти шепотом. - Я хочу, чтобы ты чувствовал то же самое.

Это было бы не то же самое. А гораздо большее. Ее кровь намного сильнее, чем кровь любого вампира. Она пропитана сладостью человеческой крови. Это не только напитает и укрепит его, но и укрепит связь, которая уже существовала между ними. Зейн почувствовал это сразу, как только Портия взяла у него кровь, а потом снова, когда они занимались любовью. Между ними было что-то, чего нельзя отрицать, даже если бы он захотел. Он хотел, чтобы она стала его и к черту последствия, а Портия согласится, он видел это в ее глазах. Но это неправильно. Она молода, и Зейн стал ее первым опытом. Он не имел права привязывать ее к себе, когда это было лишь временным увлечением с ее стороны.

- Портия, не искушай меня.

Она поднесла руку к его губам и провела указательным пальцем по его клыку. Пламя желания пронзило его.

- Значит, ты уже искушен.

Несмотря на то, что он удерживал ее руку у себя на члене, Портии все же удалось провести пальцем по его стволу еще раз.

- Черт! - прошипел Зейн.

- Укуси меня. Возьми мою кровь.

А, к черту все! Даже у него не хватило сил сопротивляться. Одним плавным движением он поднял ее и отнес на диван, позволяя себе упасть на него и усадить Портию к себе на колени. Когда Портия раздвинула ноги, футболка на ней задралась, показывая отсутствие трусиков. Зейн одобрительно фыркнул. Запах ее возбуждения мгновенно окутал его, только усиливая голод.

- Я не буду нежным, - предупредил он, прежде чем вошел в Портию по самые яйца. Жидкий шелк ласкал его, а тепло и влажность опьяняли. Портия откинула голову назад, обнажая шею. Кожа цвета слоновой кости манила его, бьющийся пульс, отсчитывал время до его наступления.

"Тук-тук-тук", - звал он Зейна, но тот опустил глаза ниже. За последние десятилетия он так много раз вонзался зубами в шеи, что Зейну захотелось сделать этот момент особенным. Схватив футболку за воротник, Зейн резким движением порвал ее надвое. 

Удивившись, Портия ахнула.

- Какого?..

- Слишком поздно, Портия.

Слишком поздно теперь протестовать. Она не смогла бы его остановить, черт, он сам уже не сможет остановиться. Одной рукой он обхватил ее грудь, наслаждаясь весом в ладони. Под бледной кожей Зейн заметили кровеносные сосуды, которые были достаточно близко, чтобы он мог почувствовать их сладость. Его горло сжалось, и член дернулся внутри нее.

- Оседлай меня, - хрипло приказал он. Она приподнялась на колени, заставив Зейна выйти, и снова опустилась. - Жестче!

Его тело напряглось, приветствуя ее движения. Он надеялся насладиться этим моментом, но его контроль разлетелся вдребезги. Он инстинктивно втянул сосок в рот. Лизнув его, Зейн вонзился клыками в грудь Портии и стал вытягивать кровь. Портия лишь на мгновение дернулась под его хваткой, прежде чем до его ушей донесся прерывистый стон. Ее богатая кровь текла по языку, опускаясь по горлу, различные ароматы разрывались на его вкусовых рецепторах. Пряный и сладкий одновременно, это было все, о чем он когда-либо мечтал и даже больше.

Застонав, Зейн синхронно двигался с Портией, пока она продолжала ездить на нем. Ее напряженные мышцы сжимали его при каждом проникновении и отпускали при каждом отступлении.

Когда Портия обхватила затылок Зейна рукой, чтобы прижать к груди, сердце Зейна подпрыгнуло от радости. Он чувствовал себя принятым и желанным женщиной, которая может иметь кого угодно. Тем не менее, она выбрала его, чтобы познать удовольствие и страсть. Захочет ли она от него большего? Мог ли он надеяться, что, несмотря на молодость и неопытность, ее сердце будет чувствовать то же, что и его? Он отогнал прочь эту мысль, не желая портить опыт неизбежным разочарованием. Все, о чем он мог просить - это данный момент, момент полного обладания, принятия, капитуляции. Портия была в его объятиях, стонала от удовольствия, скакала на нем быстро и сильно, призывая взять больше ее крови. Только настоящее имело значение. Не было ни прошлого, ни будущего. Только здесь и сейчас.