Сегодня многие ученые и политики на Западе все чаще сходятся во мнении о том, что XX век вообще был «веком национализма», чаще всего проявлявшегося в форме сепаратизма. Накануне Второй мировой войны сепаратизм, то есть стремление к отделению части государства или предоставление автономии, было особенно широко распространено в Европе. Именно на волне национал-сепаратизма Гитлер осуществил присоединение к Германии Австрии и захват Чехословакии. На сепаратистские настроения и решительные действия антисталинской оппозиции Гитлер и его окружение рассчитывали и в готовившейся войне против Советского Союза. Однако Сталин, как никто другой, хорошо осознавал как внутренние, так и внешние угрозы. Поэтому он предпринял все необходимые меры, чтобы полностью устранить первые и минимизировать последние. Но сошлемся на мнение современника вождя.
Глава 4. СОМНЕНИЯ ДЖОЗЕФА ДЭВИСА
Джозеф Эдвард Дэвис был выходцем из небогатой семьи ремесленника в штате Висконсин и со студенческих лет был связан с Демократической партией. После окончания университета он стал специалистом в области права и к 1936 году приобрел опыт юридической и административной деятельности, а также связи в политических кругах и бизнесе. В августе 1936 года американский президент Рузвельт назначил Дэвиса на должность посла Соединенных Штатов в Советском Союзе, поручив ему собрать достоверную информацию «о достижениях СССР» и выяснить, «какую политику будет проводить Сталин в случае начала европейской войны».
В Россию Дэвис выехал с супругой Марджори Пост, бывшей женой богатого нью-йоркского брокера Э. Хаттона. По пути посол «заглянул» в Германию, где встретился с начальником русского отдела Министерства иностранных дел рейха, который в беседе уверял американца в непрочности советского режима. 16 января 1937 года Дэвис записал в своем дневнике: «По его словам, положение Сталина непрочно. По его словам, я, вероятно, обнаружу, что в России развивается революционная активность, которая вскоре может вспыхнуть открыто». Но почему германский чиновник так считал? Какой информацией он обладал?
В советскую столицу дипломатическая чета прибыла 19 января, а уже через четыре дня посол присутствовал на открывшемся судебном процессе по делу параллельного антисоветского троцкистского центра. Дэвис был опытным юристом, отлично знавшим все тонкости судебного следствия и правовой аргументации, – недаром он побеждал в тех судебных делах, которые вел сам. В своем отчете о московском процессе он писал государственному секретарю США: «Рассматривая это дело объективно и основываясь на своем опыте ведения процессов и методов проверки достоверности показаний, я вынужден прийти к убеждению, что доказано по меньшей мере наличие широко распространенной конспиративной деятельности и широкого заговора против советского правительства».
Такое мнение не было точкой зрения, предназначенной лишь для официальных отчетов. Позже, уже во время другого – мартовского судебного процесса 1938 года, в письме своей дочери Эллен Дэвис рассказывал о своих впечатлениях: «Процесс показал все элементарные слабости и пороки человеческой природы – личное тщеславие самого худшего образца. Стали ясными нити заговора, который чуть было не привел к свержению существующего правительства». То же он говорил и во время кратких поездок в США.
«Совершенно ясно, – заявил он в одном из выступлений, – что все эти процессы, чистки и ликвидации, которые в свое время казались такими суровыми и так шокировали весь мир, были частью энергичного и решительного усилия сталинского правительства предохранить себя не только от переворота изнутри, но и от нападения извне... Чистка навела порядок в стране и освободила ее от измены».
Однако, наблюдая за событиями в Советском Союзе изнутри, со своим именитым тезкой, Иосифом Сталиным, американский посол встретился лишь в 1938 году. В своей книге «Миссия в Москву», изданной в октябре 1942 года, Джозеф Дэвис так описывает эту встречу: «После того как я покинул кабинет президента Калинина и перешел в приемную премьера, прошло всего несколько минут... и вдруг я просто остолбенел – в глубине комнаты открылась дверь и вошел Сталин, с ним никого не было. Мне и в голову не могло прийти такое... Ни один дипломат не встречался с ним так, будь то в официальной или неофициальной обстановке. Фактически он избегает встреч. Любая его встреча с иностранцем становится почти историческим событием.
Так вот, когда он вошел, я, конечно, поднялся навстречу. Он тепло приветствовал меня, улыбаясь, держался очень просто, но одновременно величественно. Он производит впечатление человека сильного, собранного и мудрого. В карих глазах – тепло и доброта. Ребенку бы понравилось сидеть у него на коленях, а собаке ласкаться у ног. Очень трудно связать воедино впечатление, которое он производит как человек добрый, мягкий и простой, и те события, что происходят здесь... Друзья его говорят, в этом меня заверил посол Трояновский, что все это – меры вынужденные, для обеспечения защиты от Германии и что когда-нибудь весь мир узнает «об этом» и поймет...». И позже, уже во время войны, это понял весь мир. Дэвис сделал логический вывод, что фашистская «пятая колонна» проводила работу во всех странах, с которыми Германии пришлось воевать. Не все правительства сумели раскрыть эту подрывную работу. «Только СССР понял опасность и вовремя ликвидировал попытки создания «пятой колонны».
Действительно, великий государственный деятель и политик, Сталин вовремя разглядел грозившую государству опасность, но, принимая важные решения, он руководствовался не только тонким политическим чутьем и жизненным опытом. Он внимательно анализировал всю поступавшую информацию и отбирал в россыпи фактов наиболее значимые, тщательно взвешивая ее на аналитических весах логики. Еще 4 апреля 1937 года Иностранный отдел представил Сталину очередную разведывательную сводку, подготовленную заместителем начальника 7-го отдела ГУГБ Шпигельглазом: «Совершенно секретно... получено по телеграфу следующее агентурное сообщение из Вашингтона.
На заседании кабинета 21 января с.г. помощник государственного секретаря США Хэлла – Мур сообщил, что на основании всех данных сохранение мира в 1937 году почти исключено. Гитлер потребовал, с чем согласился Муссолини, ускорения победы Франко. Будут посланы лучшего качества танки и артиллерия с обслуживающим персоналом из немцев. До обратной пересылки испанского золота в Испанию Германия и Италия ни на какое соглашение не пойдут. В этом вопросе Англия стоит на стороне фашистов, а Франция – против. Иден заявил Дельбосу, что Франция будет принуждена к этому постановлением Комитета о нейтралитете. По словам Мура, Иден все более открыто выступает на стороне Франко.
Секретные статьи японо-германского договора являются статьями самого настоящего военного союза. Италия, видимо, присоединится к соглашению еще весной, несмотря на совет Англии воздержаться от этого. Англия будет сохранять отношения с антикоммунистическим движением – «благожелательный нейтралитет».
По мнению Мура и Бингхэма (посол США в Англии. – Прим. 7-го отдела), только в случае острого положения Англия пойдет на помощь фашистским государствам. Япония выступит против Китая в случае замены кабинета чисто военным правительством, на что армия имеет большие шансы, так как микадо на стороне Араки. Сообщения из Японии и Китая говорят о сближении Нанкина с СССР, однако договора еще нет. Возможно, что Япония выступит раньше заключения такого договора. Рузвельт прервал Мура замечанием: «В этом случае, конечно, наша обязанность будет, безусловно, сохранить нейтралитет, как ни велики наши симпатии к Китаю»[20].