Дверь в его комнату оказалась заперта, однако это остановило меня на пару секунд: я просто сожгла ее в пепел (управляемый огонь — высший пилотаж магии, мне, к счастью, доступный). Там я метнулась в спальню, где обнаружила согбенную фигуру, совершающую над моим реввом какие-то противоестественные манипуляции. Глаза мне застлала кровавая пелена и то, что происходило дальше я помню, будто наблюдала со стороны.
Чувак бросился на нападающего, снеся его своим весом, я тут же отогнала его и зажала несчастного между стеной и собой. Чувак, оттесненный от врага, выбежал куда-то из комнаты. Я что-то рычала в лицо ублюдку, хотела развеять его, но потом услышала с кровати стон. Тихий и какой-то жалкий, что никак не вязалось с моим преставлением о Неоре. Меня будто холодной водой окатили. Я выпустила из руки отобранный кинжал и резко обернулась.
Как раз в этот момент в комнату вбежала заспанная Валенсия и пара стражников. Я метнулась к кровати, чтобы обнаружить, что Неор мечется по грани между жизнью и смертью. Лицо его было напряжено, что не мог скрыть даже густой слой крови. Меня будто приморозило к той точке пространства, в которой я находилась. Меня крупно трясло, магия бушевала во мне, мне необходимо было хоть что-то сделать, но я не могла сдвинуться с места. Из ступора меня вывел визг Ее Величества, пришедшей в себя от увиденного.
Вот что делает благородная дама в таких случаях? Визжит и падает в обморок. Но Валенсия была не только благородной дамой, но и опытной правительницей и матерью. Так что она с визгом бросилась на сжавшегося в углу напавшего. С огромным трудом мне и двум стражникам удалось оттащить королеву от недоубийцы.
В комнату ворвался лекарь, который, в отличие от нас, в ступор впадать не спешил. Он деловито обошел кровать и провел руками над повелителем, который продолжал умирать.
— Кинжал отравлен не был. — Сделал вывод он через бесконечно долгую минуту. — Думаю, что мне удастся его спасти.
— Думаешь? — Прошипели мы с королевой хором.
— Уверен! — Тут же сменил позицию Леваль. — Мне точно удастся спасти Его Величеству жизнь. Но могут остаться шрамы, — предупредили нас.
Да какие к чертовой матери шрамы?! Главное, чтобы выжил. Плевала я на шрамы. Его ничто не может испортить. Я стояла посреди королевской спальни, смотрела на мои руки, на которых была кровь короля, и решительно отказывалась понимать и осмысливать происходящее.
— Эдсерр. — Тихо бросила я в пустоту.
Названный тут же материализовался в комнате, и ему хватило одного взгляда на меня и королеву, чтобы понять, что от него требуется. Он понятливо кивнул нам, потом повелительно страже, те подхватили виновного и вся компания скрылась в проеме. И впервые за все время я хотела знать все подробности того, что будет происходить в казематах в процессе поисков правды.
Леваль тем временем колдовал (буквально) над Неором. Раны затягивались, медленно, но верно, он перестал метаться. Королева позвала служку, который споро обтер с короля кровь и сменил простыни, не помещав при этом Левалю.
Теперь стало видно, что Леваль преуменьшил свои способности: шрамов почти не оставалось, а те, что остались, рассосутся сами с годами. Лицо пострадало в этом вопросе больше всего, и даже искусство придворного лекаря не спасало — все равно осталось несколько больших бугорчатых шрамов, один из которых пересекал правый висок, правую же щеку и шею с правой стороны, заканчиваясь на ключице.
Мне повели в его ванную, чтобы я вымыла руки, но когда через два шага ноги подвели меня, Чувак, не мудрствуя лукаво, просто как-то так подцепил меня и закинул к себе на спину. В голове было пусто и гулко, так что холодный душ, полившийся сверху, стал огромной неожиданностью.
— Приводи себя в порядок. — Строго приказала Валенсия и удалилась, оставив меня наедине с Чуваком.
Такое обращение было в самый раз: я послушно встала, отрегулировала себе температуру воды и простояла какое-то время (не берусь сказать какое) под горячим душем. Когда мы с Чуваком вышли, в комнате остался только спящий Неор, отмытый и на чистых простынях. Я прям как была мокрая легла к нему на кровать и долго смотрела на его лицо, опасаясь, что он может продолжить умирать в любую секунду.
Уснула я с первыми петухами и, как мне показалось, проснулась через пару секунд. Но мы обнаружились лежащими в обнимку, прижавшись, друг к другу так тесно, будто пытались срастись. Он сопел мне в ухо, я радовалась по этому поводу как подаркам в новый год.