Я киваю. Наш разговор ни о чем — сущая пытка. И это человек, с которым я часами целовалась. Сердце ему нараспашку открывала, самыми сокровенными мыслями делилась. Как же так получилось, что Клык стал мне совсем чужим, а Дилана я, кажется, всю жизнь знаю?
Мне давно известно, жизнь мутанта — не сахар. Но что для мутанта-подростка она не сахар вдвойне, этого я не ожидала.
— Ты что, не хочешь со мной разговаривать? — Клык явно разозлился.
И тут что-то во мне лопнуло.
— Как ты мог меня разлюбить?!
Вот идиотка! Зачем только я это ляпнула?! Хочется тут же раствориться, исчезнуть. Надо же было так подставиться. Смотрю в сторону, пожимаю плечами, мол, что тут говорить. Но уже поздно. Слово не воробей: вылетит — не поймаешь.
Клык саданул ладонью по стенке лифта. Кабина дрогнула и поползла еще медленнее — тянущая его бедная белка в колесе, поди, чуть с ума от страха не сошла.
— Ты так думаешь? А как тебе кажется, легко мне видеть тебя с этим… «экспериментом»?
Это Дилан-то «эксперимент»? А сам-то он кто?
— А как ТЕБЕ кажется, легко МНЕ видеть тебя с этой… с моим клоном?
— Но это ты так решила!
— Я?! Это ты все решил! Ты улетел! Ты нас бросил! Ты немедленно всем нам замену нашел! И мне в первую очередь!
— Никакая она тебе не замена. — Его лицо на мгновение смягчилось. — Никто тебя заменить не может. Мне просто нужен был еще один хороший боец. К тому же… она совсем другая. Совсем не такая, как ты. Почти во всем.
— Значит, она особенная, — огрызнулась я. — Рада слышать! Что еще скажешь?
— А как насчет твоего суперкрасавчика? Думаешь, я не понимаю, что между вами происходит?
— Ну, объясни мне скорее, что же именно между нами происходит? Потому что самой мне ни хрена не понятно.
В крошечном лифте стоит страшный ор. Мы кричим все громче и громче и даже не заметили, как лифт наконец остановился, двери вдруг открылись и наши голоса выплеснулись наружу. Я вижу перед собой Ангела. И ее решительное лицо.
Она скрестила на груди руки и, очевидно, нас поджидает.
— Что происходит? Ссориться будете после. Послушайте лучше меня. У меня есть план.
Так, дождались. Если есть что-то, от чего у меня сердце уходит в пятки, так это когда Ангел заводит подобные речи.
Я вздыхаю:
— Давай, выкладывай.
65
Хорошо бы Клыка с нами не было. Мне хочется сказать ему: «Твоя команда — этажом ниже. Тебе — туда». Но у нас общий враг — ГКС. А значит, надо действовать сообща. Поэтому, скрипнув зубами, я сдержалась, а он собрал своих, и все вместе мы забились в наш с Ангелом и Надж номер.
— Но ей всего семь, — слышу я шепот Звезды. — Какого плана можно ждать от такого младенца?
Вдаваться с ней в объяснения я не потрудилась.
— Значит так, — начинает Ангел, расхаживая из угла в угол. — Мы все видели, что большинство членов ГКС — дети и подростки. Скорее подростки. Но я в целом по возрасту подхожу.
— Ты хочешь вступить в члены? — удивляется Надж. — Как?
— Пусть они меня завербуют. — Ангел облокотилась на одну из кроватей. — От маленькой, невинного вида девчонки они никакого подвоха ожидать не будут. Подростки всегда подозрительнее. Короче, я вступлю в члены, и изнутри мне станет понятно гораздо больше.
— Но… — Холден огляделся вокруг. — Может все-таки это лучше сделать кому-то постарше? Это, наверное, опасно.
Я тактично умолчала, что сам-то он выглядит лет на десять, не больше.
— Подумаешь, опасно. Эка невидаль, — отмахнулась Ангел, и клыковцы удивленно переглянулись.
Сижу, молчу, в споры не вступаю. Что, согласитесь, только подтверждает: человек может повзрослеть и измениться. Но, по правде говоря, внутри у меня все перевернулось. Для меня по-прежнему главное — уберечь стаю, никем не рисковать, предотвратить все сомнительные операции. Такие, например, как та, что предлагает сейчас Ангел. Мне очень хочется ее остановить. Очень.
Но делать этого я не буду.
Если б я была такой, какой я была раньше, если бы Ангел была такой, какой она была раньше, я бы наверняка ее остановила. И у меня были бы для этого весьма серьезные основания. Но… Я изменилась. И Ангел тоже. Теперь мне кажется, что надо дать ей поступать так, как она считает нужным. И я верю, что она под меня не подкапывается. Последнее время между нами все как в добрые старые времена. Никаких ударов в спину или внезапных подножек. И полное взаимопонимание. И, может, она хочет лишний раз мне это доказать. А я, может, хочу тому лишнее подтверждение получить.
Я медленно киваю, с трудом подбирая слова.