- Наташа вам кто? - поинтересовался Лёша, видимо, ради поддержания разговора.
- Тётя, - ответила я и добавила. - Меня можно на ты.
- И меня, - ответил парень.
Разговор не клеился.
Со мной так бывало: не потому хочется молчать, что человек не симпатичен, а потому что просто настроение такое. Сегодня выдался сложный день. И самое главное, что он ещё не завершён!
Наш спутник был более беззаботен, но тоже предпочёл молчать. Видимо, решил не навязываться - так часто бывает, когда знакомишься с кем-то. Вроде и общение хочется продолжить, но вроде и нет желания казаться навязчивой.
На крыльце я взяла оставленный пакет со странной субстанцией, которая показалась мне твёрже, чем должна быть замазка. Но более похожего ничего не было, и потому я взяла её, и мы направились к берёзе.
Парень искоса поглядывал на меня, когда я должна была не замечать этого, но я замечала, и улыбка непроизвольно появлялась на моём лице. Наверно, даже хорошо, что нет глупых разговоров... И что он не расспрашивает меня обо мне и о моей семье.
Только вдруг взгрустнулось: что, если он решил, будто Юля - моя дочь, и у меня вообще уже есть семья? Он достаточно вежлив, чтобы это стало препятствием для продолжения знакомства...
Этого моя мама, потешающаяся над моими незадачливыми ухажёрами, не учитывала: то, что семейный статус отпугивает - это сила, а не слабость. Это разумные границы, которые парень может решить не переходить, если едва знаком со мной...
К счастью, на мне не имелось колец в принципе, так что никак нельзя было посчитать меня замужней.
Я глянула на Лёшу, мысленно прикидывая, а стоит ли вообще намекать на то, что я свободна и одинока? Может, это не имеет значения? Может, он не мой человек и мне стоит доразобраться с берёзой и уехать отсюда? Ведь мы наверняка ещё пересечёмся, раз он сосед тёти Наташи...
В этот момент впервые мне на выручку пришла Юля. Пришла на редкость профессионально и тонко: так, как я от неё не ожидала.
- Смотри, Оль, ветреница, мамина любимая! - воскликнула она, указывая на нежные белые цветочки, что виднелись среди зелени.
Я посмотрела на сестру с удивлением, даже позабыв проследить за реакцией парня. Но, когда опомнилась, решила не портить начатое благое дело: пусть уж знает правда. Да, хотелось бы подождать и проверить: спросит ли он про меня у тёти и что станет делать, если узнает, что я свободна, но... умом я понимала, что ничего подобного не будет. И я, и он молоды, в нашем возрасте знакомишься часто и с самыми разнообразными людьми. Это прекрасно, но это и опасно: можно невзначай пропустить важного человека, того, с кем могло бы быть совместное будущее.
Так что я понимала: лучше всё делать сразу. Зато хоть будет ясно, интересна я ему или нет. Он мне - вроде бы интересен...
- Да, в этом году мама на ветреницу не полюбуется, - хмыкнула я и, обратившись к парню, добавила: - Родители на Кипр умотали - юбилей свадьбы у них. А мы до бабушки доехать никак не можем...
Лёша улыбнулся, но по его улыбке было сложно что-то понять, поскольку он вообще производил впечатление доброжелательного человека. Может, он радовался новой информации, а может, просто был в хорошем настроении.
- Юбилей свадьбы - это серьёзно, - сказал он с неким уважением. - А ветреница каждую весну цветёт... Кстати, я думал, Юля - твоя дочь... Так, кажется, было в посте? - и он лукаво прищурился.
Я смущённо потупила взгляд, признаваясь:
- Ну да, так было... Я решила, что так жалобней... Ну, и обезопасит от желающих помочь ради знакомства...
- Хитро. - Одобрил Лёша.
Мы уже вышли на тропинку, что как раз и вела к нужной берёзе.
Совсем немного, и приключение завершится!
Снять бутылку, замазать ранку - и всё!
Даже немного грустно, если и правда на этом всё... Раньше мне казалось, что "всё" будет из-за Юли, но теперь - просто потому, что парень лишь помогал мне, и в его планы не входило общаться со мной и дальше.
Разговор про родителей он не то не успел поддержать, не то не пожелал. Так или иначе, мы быстро оказались у берёзы, и Лёша легко развязал верёвку, что удерживала бутылку на стволе.
Я развернула пакет с замазкой, которая в тепле моих рук стала мягче, и теперь не осталось сомнений, что я смогу ей замазать порезы на коре берёзы, из которых сочился сок.
Однако это оказалось обманчивым впечатлением, и мне предстояла нелёгкая задача. Я посмотрела на почти заполненную полторашку и вновь подумала, что проще купить сок в магазине, чем так мучиться.
Я надеялась, что этот садовый вар окажется чем-то вроде пластилина, но он лип к пальцам и никак не получалось приделать его к дереву так, как надо.
- Ты не правильно делаешь, - заметил Лёша. - Давай помогу.
Он протянул мне руку, желая забрать замазку, но она так расплавилась от тепла моих ладоней, что оказалась размазанной по пальцам и забрать её было не так-то просто.
Я смутилась, попытавшись более-менее собрать липкую субстанцию в одно целое, но парень уже дотронулся до моей перепачканной руки и принялся сам собирать замазку, поглаживая мои пальцы и ладонь.
Стало совсем неловко, хоть в его прикосновениях не было ничего предосудительного: он лишь пытался помочь мне.
Почему так бывает? Один может обнимать, и это не вызовет отклик в сердце и теле, а другой просто дотронется, ничего не имея в виду, и это будет волнительно и важно. И при этом этот человек может быть совсем незнакомым, чужим... Хотя назвать Лёшу чужим у меня уже не получалось: в нём было что-то своё, родное и близкое.
Его пальцы скользили по моим, собирая замазку, и я следила за его движениями, раскрыв ладонь и растопырив пальцы.
Кажется, он увлёкся. Мне казалось, что можно уже прекратить. Даже нужно уже прекратить, потому что он - незнакомый мне человек и мы общаемся от силы полчаса. А странная субстанция всё равно частично останется на моих руках, с этим ничего не поделаешь.
- Ты не массажистом случайно работаешь? - спросила я, поглядев в его задумчивое лицо: он точно увлёкся и сам не ожидал этого.
Услышав мой вопрос, парень резко отпустил мою руку. Наверно, так же резко, как я отпустила его, когда перешагнула канаву.
- Прости, - качнув головой, извинился он и добавил виновато, но мило: - Замечтался.
- Не пугай меня, - улыбнулась я. - О чем можно замечтаться, гладя мою руку?
- Ни о чём таком, - заверил он. - Прости ещё раз. Проехали? - он посмотрел на меня в ожидании ответа, и я кивнула, напомнив:
- Мы спасаем берёзу.
- Да, - опомнившись, парень принялся замазывать рану на коре.
У него выходило ловко. Это был тот случай, когда со стороны всё кажется донельзя просто, но самой не повторить.
Он заделывал прорехи в коре и ждал, не появятся ли капельки сока вновь, и, если они появлялись, замазывал снова. Но справился быстро.
Юля сняла с ветки не распустившего ещё листочки деревца крышку от бутылки, закрутила её, и подхватила полторашку, обняв обеими руками и прижав к себе, как нечто ценное. Впрочем, и правда, этот сок приобрёл особую ценность после того, сколько мы с ним провозились.
Лёша поглядел на меня и улыбнулся несколько виновато:
- Вообще-то, это надо делать в перчатках... Придётся хорошенько отмыть руки... - он посмотрел куда-то в сторону своего участка и даже немного прищурился, стараясь разглядеть что-то далёкое. - О, как раз мои освободили кухню - там есть тёплая вода, легко всё отмоется! - обрадовано сообщил мне и поманил за собой.
- Ты не один... тут живёшь? - несколько растерялась я от такого поворота.