Когда я просыпаюсь, через открытое окно струится солнечный свет. Тру глаза, давлю зевок и тянусь за телефоном, удивляясь тому, что уже половина одиннадцатого. В горле стоит ощущение, что я проглотила наждачную бумагу. После быстрого похода в ванную я прохожу в комнату Брэда и заглядываю внутрь. Он лежит на другом боку, обнаженной спиной к двери. Одеяло сбилось у него в ногах, и он храпит достаточно громко, чтобы разбудить всю округу. Я, должно быть, была в полной коме, раз не слышала этот шум ночью.
Отправляюсь на кухню, осматриваю поврежденную плиту. После того как я ее вычистила, она, кажется, находится в рабочем состоянии, за исключением того места, где стояла фритюрница. Оно покрыто застывшими разводами расплавленного пластика, и нет никакой возможности отодрать их.
Достаю сковородку и обжариваю бекон, грибы и помидоры на одной из дальних конфорок.
Я только наполнила две тарелки, когда в кухню входит Брэд, по-прежнему в одних только облегающих черных боксерах, даже не пытаясь скрыть эрекцию. Он зевает и приглаживает рукой волосы, но тут же замирает, заметив меня. Он в замешательстве моргает.
– Рэйчел… – Голос звучит хрипло. – Что ты здесь делаешь?
Его взгляд скользит по моим пижамным шортам, голым ногам и босым ступням. Я несу к столу тарелки.
– Ты не помнишь?
Он медленно качает головой, и я отчетливо вижу, как замешательство смешивается с паникой в его глазах. Я ухмыляюсь, прекрасно зная, о чем он подумал.
– Садись ешь, я объясню.
Он шумно выдыхает и с опаской приближается ко мне. Я смеюсь.
– Расслабься, мы не переспали. Хотя ты и поцеловал меня по пьяни на вечеринке.
Он смущенно стонет.
– К сожалению, эту часть вечера я помню. Я, э, прошу прощения за это. Я вел себя как придурок.
Как нашкодивший мальчишка, он смотрит на меня извиняющимся взглядом.
– Я уже забыла об этом. Просто сядь и поешь, пожалуйста. Тебе нужно нагрузить свой организм едой хоть немного.
Некоторое время мы едим в тишине, затем он откладывает в сторону столовые приборы и откашливается. Его взгляд мечется между мной и открытыми французскими дверьми на балкон.
– Почему фритюрница на балконе?
– Потому что, когда я приехала, она горела.
Он бледнеет.
– Что?
Я киваю.
– Ты дрых на кухне, фритюрница стояла на плите. Когда я пришла, сработала пожарная сигнализация. Ты был в полной отключке. – Я отодвигаю тарелку с недоеденным завтраком, аппетит пропал. – Ты мог умереть.
Его кадык подпрыгивает, когда он фокусирует взгляд на фритюрнице. Обернувшись, смотрит на плиту, а затем на потолок. Я слежу за его взглядом и ахаю. На потолке грязное пятно от копоти, похожее на гигантское облако-гриб.
– О боже… – Его голос звучит напряженно. – Я… даже не помню, как доставал ее.
Он зажимает рот рукой.
– Спасибо, – шепчет он через минуту. – Я не знаю, почему ты тут, но спасибо тебе.
Я киваю.
– Я подумала, что тебе не стоит оставаться одному, поэтому взяла у Кая ключи и приехала сюда на такси. Я даже думать не могу о том, что случилось бы, останься ты один. – И чем больше я думала об этом, тем больше злилась на Кайлера. Да, я знаю, что отношения между ними чертовски напряженные и что он терпеть не может находиться далеко от Фэй, но Брэд по-прежнему остается его другом, и его не следовало бросать одного вчера вечером. Не тогда, когда он явно был не в состоянии позаботиться о себе.
– Почему вообще тебя это волнует?
Я устремляю на него открытый взгляд.
– Ты знаешь, почему. – Мы пристально смотрим друг на друга. – Я бывала пьяна и одинока. В кухонную раковину блевала несчетное количество раз. И тоже могла бы дом спалить. Но не было никого, кто мог бы приглядеть за мной.
На его щеке подрагивает мускул.
– Не хочу показаться грубым, но я не твоя головная боль, к тому же я взрослый мальчик. Я облажался, но это мне только на пользу.
Я скептически смотрю на него.
– Ты не просто облажался! Ты мог погибнуть! Это серьезно, Брэд, и я знаю, о чем говорю. – Я вглядываюсь в него. Может быть, он все еще пьян или потерял слишком много клеток серого вещества из-за алкоголя, но я не верю в эту чушь.
– Я знаю, что это чертовски серьезно. И знаю, что мне нужно взять себя в руки, – рычит он, перегнувшись через стол. – Но это моя жизнь, и никто не просил тебя лезть в нее.
Я вскакиваю, красная пелена заволокла мой взгляд.
– Ты самый неблагодарный, тупой, гребаный придурок, которого мне доводилось встречать! Ты бесишь меня до чертиков! – кричу я.
Он потирает рукой небритый подбородок.
– Послушай, Рэйчел, я…