[15]Хунхузы, хунгузы, хунхуцзы, по-китайски — «краснобородые» — китайские разбойники в Маньчжурии
Гремел войны девятый вал
— Нас плюкане трансклюкировали,
пока мы на гастролях были.
— За что?
— За то, что мы их не успели.
Диалог из фильма «Кин-дза-дза»
Дневник императора Николая II
22 июня 1902 г. Суббота. Чудный летний день. … Утром у меня состоялось совещание по японскому вопросу; решено не начинать самим.[2]
Япония, Токио, конец июня-июль 1902 г.
После вручения российским послом меморандума о аннексии Маньчжурии «ввиду враждебных действий китайского правительства во время восстания «боксеров», а также в «качестве компенсации невыплаченных кредитов», в Токио началась бурная деятельность. Сейчас же было созвано заседание правительства и «генро» (члены высшего неформального совета). Оно затянулось до поздней ночи и решило не начинать войны, ввиду неполной готовности вооруженных сил. Адмирал Ямамото[3] напомнил, что броненосец «Микаса» только недавно прибыл из Англии, куда в то же время отосланы на коронацию Эдуарда VII крейсера — броненосный «Асама» и бронепалубный «Такасаго». А маршал Ойяма — что развертывание армии еще не закончено, не говоря уже об обучении. Споры были бурными и решение ждать развития событий прошло небольшим преимуществом голосов сторонников лучшей подготовки. Но именно их мнение оказалось весомым, так как они представляли армию и флот, выступившие единым фронтом. Кроме того, все участники понимали, что на помощь союзника, завязнувшего в своей войне, надежды мало. А на китайцев, с которыми Япония недавно разделалась в два счета — тем более. Самое большее, что от них следует ждать, это бумажные протесты, заметил министр иностранных дел барон Комура. Но все же одним из пунктов принятого решения предусматривалась возможность привлечь к сотрудничеству Юань Шикая и через него обеспечить участие в боевых действиях против русских китайских войск. «Пользы от них маловато, но часть русских сил они на время отвлекут», — заметил Ойяма. Еще одним пунктом шло предложение обменять признание русской аннексии Северной Маньчжурии на признание «особых прав Японии на Корею».
Представители флота добились также разрешения на переговоры о покупке как минимум двух броненосцев у англичан и двух-трех крейсеров у Китая.
Однако в начале июня в присутствии императора объединенное совещание «генро», правительства и высшего военного командования собралось второй раз. Появились сведения о намерениях русских резко усилить к началу следующего года флот и армию на Дальнем Востоке. А кроме того, со следующего же года русские должны были начать программу массового переселения крестьян на маньчжурские земли. Еще была присланная посланником в Санкт-Петербурге телеграмма, что министр Ламсдорф отказался даже обсуждать возможность изменения соглашения по Корее. В присланной Курино телеграмме отмечалось, что Ламсдорф сказал буквально следующее: «Никогда Россия не откажется от своих прав в Корее». Совещание предложило ускорить подготовку к войне, проведя дополнительный призыв военнообязанных этого года и добавив в Постоянную эскадру флота еще несколько кораблей.
Впечатление от этой телеграммы усиливалось полученными из Порт-Артура известиями, что в течение ближайших дней в Чемульпо отправляется отряд русских кораблей, включающий один или два крейсера, канонерскую лодку, пару миноносцев и транспортное судно с десантом из пехоты и казаков, усиленных взводом полевых орудий.
После дебатов было решено отправить к Чемульпо отряд крейсеров и транспортов с десантом силой до батальона с артиллерией. Командовать отрядом должен был вице-адмирал Хидака Сонокадзе. Адмирал Сонокадзе считался одним из перспективных командиров, готовых к любым неожиданностям. Командующий уже второй год Постоянной эскадрой флота, соединением, включающим активно плавающие корабли, готовящие личный состав, адмирал Цунада должен был сдать ему эскадру к концу года.
Через несколько дней отряд стоял наготове в Сасебо. Команды боевых кораблей были пополнены почти до штата военного времени, а на два транспортных судна погрузили целый батальон гвардейской пехоты, батарею легких горных пушек и взвод кавалерии. Командиром сухопутной части отряда назначили майора Араки. Отряд должен был следить за действиями русских в Корее, а также, учитывая имеющиеся соглашения, высадить на берег ровно столько же сил, сколько их будет высажено русскими.