***
- ...Мы уже побеседовали с четырьмя... м-м-м... пациентами Алены Павловны. Они все крайне огорчены ее гибелью. Но... У меня ощущение, что они чего-то не договаривают.
- Все четверо? - уточняю я.
- Похоже на то.
Веснушчатое лицо женщины-следователя (ее зовут Светлана Ильинична) выражает сомнение. И я понимаю причину: для многих профессия психоаналитика все еще остается неким непонятным явлением, граничащим с шарлатанством... Но всё же она решается.
- Вот если бы вы, Андрей Геннадьевич, согласились...
Пауза.
- Согласился на что?
-...Поговорить с ними. Но не здесь, у нас, в РОВД. А в непринужденной обстановке. Возможно, кто-то из них и рискнул бы перед вами раскрыться.
Теперь я знаю их имена. Они перестали быть безликими пациентами моей безвременно ушедшей коллеги. Сведения о них следствие почерпнуло из журнала посетителей, который аккуратно заполняла Алена.
А вот видеозапись сеанса - того, первого - обнаружить не удалось.
У меня были на сей счет кое-какие соображения. Однако я не спешил делиться ими с женщиной-следователем.
Что еще мне известно? Что таких групповых сеансов было всего три. Но на видео Алена зафиксировала только первый из них.
В последнюю нашу встречу Алена дала мне прослушать аудиозапись телефонного разговора. Кто-то позвонил ей на мобильный с неизвестного номера, а она машинально включила функцию диктофона.
Голос звонившего дребезжал, искаженный модулятором или чем-то вроде этого, в технике я не большой дока.
"Здравствуйте".
"Здравствуйте. С кем я говорю?"
"Это неважно. Сейчас важно другое..."
"Я слушаю, говорите!"
"Я собираюсь убить человека".
"Что-что? Повторите, я не поняла?"
"Вы все поняли правильно..."
Алена полагала, что звонил один из ее пациентов. Один из четырех.
Когда я спросил ее, обращалась ли она в полицию, Алена сказала, что хочет провести еще один групповой сеанс и уже тогда принять решение.
Но она не успела...
- Добрый день! Аркадий Аркадьевич?
- Да. Кто это?
- Моя фамилия Сизов, зовут Андрей Геннадьевич. Я друг и коллега Алены Ярцевой...
- Я вас слушаю.
- Светлана Ильинична - следователь по ее делу - попросила меня встретиться с вами, поскольку вы посещали сеансы Алены Павловны.
- Не понимаю...
- Не беспокойтесь, вы вправе отказаться. Это не официальное следственное действие, а просто... Ваша добрая воля. Поскольку обстоятельства гибели Алены Павловны позволяют предположить, что было совершено преступление...
- Хорошо, я согласен. Давайте обговорим время и место.
Троих мне удалось уговорить.
Борис Кулаченко, бывший командир воинской части, отказался, сославшись на занятость.
А через несколько часов мне позвонила Светлана Ильинична с сообщением о том, что Кулаченко убит у себя на квартире.
- Шомпол от автомата? - несколько озадаченно переспросил я.
- Да, от АК-47. Прямо в сердце. Но умер он не от этого.
- А от чего же?
- От удара по голове. Похоже, кастетом. Шомполом его проткнули уже потом.
Я вздохнул. Вторая криминальная смерть, и дело это, похоже, затягивает меня как омут.
- То есть, Кулаченко сам впустил убийцу?
- Все указывает на это, - подтвердила Светлана Ильинична. - Впустил. Да еще и повернулся к нему спиной. Удар нанесли сзади.
Алену сбила машина. Одного из ее пациентов прикончили кастетом и зачем-то потом проткнули шомполом от автомата...
"Во что ты влип, Сизов?"
- Я назначил клиентам Алены встречу.
- Когда и где?
- Завтра, в ее кабинете.
- Групповой сеанс?
- Что-то вроде. Хочу попробовать воссоздать атмосферу. Хотя... Как подумаю, что кто-то из них может оказаться убийцей...
Светлана Ильинична откинулась в кресле. Хрустнула суставами пальцев.
- Не настраивайте себя заранее. Боже, кому я это говорю! Ведь вы же - профессионал. Так, Андрей Геннадьевич?
- Так-то оно так...
- Я понимаю ваши сомнения. Вы вовсе не обязаны нам помогать, рискуя собой.
- Дело не в риске. Я не за себя боюсь. Просто не хочу ничего испортить, не хочу спугнуть убийцу.
- Вот тут вам и карты в руки.