Мишка, прошу прощения, Михаил Григорьевич Карцев узнал меня сразу. Мы посидели, вспоминая прошлое, поговорили о настоящем, поспорили о будущем. Наконец, я спросил его:
— Послушай, Миха, как старый друг прошу тебя: расскажи, что случилось с Сашкой Степановым?
Хмуро взглянув на меня, тот ответил:
— Ты помнишь то школьное пари?
— Какое пари? — в недоумении, сказал я.
— Вы поспорили, имеет ли человеческий мозг дно.
— А причём тут это?
— Сашка решил доказать тебе, что он прав. Стал много читать. Буквально «глотал» книги. От переутомления у него плыли искры перед глазами, голову словно сдавливал тяжёлый обруч. Но Сашка преодолевал боль и продолжал читать. Помнишь, как в последнем классе он стал забывать слова? Это было начало. Теперь его мозг заполнен. Да, ты не ослышался. Но Сашка продолжает много читать. Потому и пошёл в библиотекари. Он уже не может без чтения. Это как наркотик: раз привык вводить, уже не можешь прожить без дозы. Но мозг у Сашки заполнен, а он продолжает поглощать новую информацию. И вот старые его воспоминания разрушаются, а их место занимают новые знания. Сашка почти разучился говорить: он забыл, как это делается. Мычит что-то невнятное, как новорожденный младенец. Но он понимает всё, что ему говорят, и всё, что он читает. Не знаю, кто из вас выиграл то проклятое пари: Сашка или ты. Ведь, если кувшин полон, в него ничего больше не войдёт. А мозг продолжает вмещать в себя ещё и ещё. Это мы только предполагаем, что старая информация разрушается и замещается новой. Как в компьютере. А если это вовсе не так, и мы наблюдаем просто защитную реакцию организма? Ну, не может мозг объять всю информацию! Только новую её часть. Принято решение лишить Сашку возможности чтения новых книг, изолировать от радио и телевидения. Пусть переживёт информационную «ломку». Вдруг его мозг сам отринет всё лишнее в данный момент, и Сашка вновь заговорит? Что будет тогда с вашим пари?»
— Что здесь происходит? — прервал чтение неожиданно вошедший в медотсек Петров.
— А вот и наш строгий доктор пожаловал! — нагло осклабился Горишвили, снимая ридер-очки.
— Маша, тебя ищут по всей станции, — укоризненно сказал Николай. — Зачем ты выключила здесь громкую связь?
— Это я выключил, — поспешил ответить Горишвили. — Мне-то в этом лазарете ваши объявления ни к чему, только спать мешают.
— Что случилось? — встревоженно вскочила Мария.
— Ничего особенного, — ответил Петров, надевая на голову Горишвили шлем мем-рекордера. — Просто твоя вахта началась полчаса назад, и сеанс связи с Землёй вместо тебя пришлось проводить Белову.
— Ой, Коля, прости, — смутилась Мария. — Я совершенно забыла…
— Я вижу, — хмуро ответил Петров.
— Эй, господин доктор, — вмешался Горишвили. — Маша тут не развлекалась, она за больным ухаживала.
— Слушала какой-то рассказик, — саркастически усмехнулся Николай. — Ты прежде всего на этой станции отвечаешь за связь, — укоризненно сказал он побагровевшей от стыда Марии. — А уж потом, в свободное от основной работы время, медсестра.
— Полегче, доктор, — вновь вмешался Горишвили. — Ничего страшного не произошло, если кто-то пару минут поболтал с Землёй вместо Маши.
— Сигнал отсюда до Земли идёт тридцать пять минут, — раздражённо ответил Петров. — Ответ Центра столько же. Так что «болтать» весьма проблематично. Поэтому все сигналы шифруются и сжимаются. Кроме того, через нас осуществляется связь с Центром и всех прочих станций проекта «Юпитер».
— Перестаньте! — Встала между ними Мария. — Коля, что сообщила Земля?
— Твоему герою, очевидно, это совершенно не интересно, — огрызнулся Петров. — А ты могла бы всё узнать, как говорится, из первых рук, если б уделяла больше времени своим прямым обязанностям и не заставляла разыскивать себя по всей станции.
Гневно сверкнув глазами, Мария вышла из медотсека.
— Грубишь, начальник, — злобно прорычал Горишвили. — Власть свою демонстрируешь? Твоё счастье, что у меня нога повреждена…
— Заткнись, калека! — тоже повысил голос Петров. — Ну, чего вылупился? Героя из себя строишь? Думаешь, я не знаю, как и зачем ты повредил себе ногу? Во время войн такие, как ты, тоже намеренно калечили себя, чтобы не идти в бой.
— Сейчас не война, и я не солдат…
— Война! — закричал Петров. — С космосом, собственным страхом. За знания и жизненное пространство. Здесь не Земля. Случайный метеорит, пробивший оболочку МКС, отказ оборудования, сбой автоматики, ошибка пилота шаттла, осуществляющего полёты между нами и станциями спутников, опоздание транпортника с Земли, доставляющего нам раз в месяц продукты и запчасти — всё, что угодно может убить нас. Мы — на передовой, и в любой момент нас подстерегает смерть. Потому что до Земли миллионы километров, и помощи, в случае чего, ждать неоткуда.