***
Звук шагов эхом отдавался от гладких стен коридора. Сидевший на больничной скамейке мужчина даже не поднял головы, чтобы посмотреть на приближавшегося человека. Он никак не отреагировал даже тогда, когда чёткий ритм замер прямо напротив.
— Джон.
Ватсон, наконец, обратил свой взор на окликнувшего его мужчину.
— Майкрофт.
Старший Холмс, как и всегда, был одет так, словно готовился к приёму иностранной делегации (хотя кто его знал?), с неизменным зонтом в руке. Само собой, ему необязательно было спрашивать о положении дел Шерлока: Большой Брат должен был быть осведомлён лучше всех. А вот Джон до сих пор переваривал то, что услышал буквально десятью минутами ранее. Одно слово перечеркнуло всё, хоть и оставляя слабую надежду на благополучный исход.
Кома.
— Его организм истощён и обессилен. Мы едва смогли спасти его.
Не обнадёживающе, но честно.
— Вы же в курсе, так? — зачем-то спросил Ватсон: тишина давила, казалось, не только морально, но и физически.
— Само собой.
Конечно, Майкрофт был в курсе: его люди уже дежурили и в палате Шерлока, и за её пределами.
Снова тягостное молчание, которое, одновременно, и хотелось нарушить, и нет. Пусть старший Холмс и не показывал этого внешне, но по крепко сжавшим тёмную лакированную ручку пальцам было заметно, что его ситуация волновала не меньше. Да и как могло быть иначе? Сколько бы братья не показывали, что их не тревожила жизнь друг друга, Ватсон знал — это было далеко не так.
— Поезжайте домой, Джон.
Он не мог понять, показалось ли ему осуждение в голосе Холмса, или нет. Посмотрев тому в глаза, Джон не прочёл там ничего, кроме едва уловимой усталости.
«Как бы то ни было, но его тоже волнует судьба Шерлока», — напомнил он себе.
— Я пока останусь здесь, — ответил Джон, безэмоционально глядя на Майкрофта.
— Дело Ваше.
Холмс плавно развернулся на месте и стал удаляться размеренным шагом.
— Майкрофт, — неожиданно, даже для самого себя, окликнул Джон шедшего прочь мужчину.
— Джон? — тот остановился, развернувшись вполоборота.
— Это был Калвертон, — то был не вопрос — утверждение.
Ватсон даже не поднял головы, продолжая сверлить взглядом гладкий больничный пол. Но он не сомневался, что Холмс смотрел на него. Не услышав ни ответа, ни шагов, Джон, наконец, оторвался от созерцания начищенной поверхности и обратил отстранённый взгляд на Майкрофта. В потерянном выражении глаз появилась осмысленность, застилавшая их дымка рассеялась.
— Шерлок точно знал, что делал. Калвертон — убийца, — его тихий голос звучал ровно, уверенно — голос солдата. — Это был не бред наркомана… По крайней мере, основная суть.
Холмс едва заметно кивнул на прощание, развернулся и пошёл прочь. И в его взгляде было нечто такое, что выражало молчаливое согласие со сказанными словами.
— Отправляйтесь домой, доктор Ватсон, — донеслось до Джона.
«Словно неразумному ребёнку», — мелькнула мысль где-то на задворках сознания. Она не раздражала — лишь констатировала факт. Ватсон вздохнул: ему было, о чём подумать. Он не знал, что он до сих пор делал здесь. Хотел ли убедиться, что Калвертон не вернётся закончить начатое? Майкрофт позаботился об усилении охраны прямо в палате Шерлока. Личное желание? Он не желал находиться в этих стенах ни минутой дольше.
Однако Джон был здесь. Он сидел возле палаты бывшего друга и размышлял, пытаясь разложить по полочкам всё произошедшее.
Ватсон не знал, как ему относиться к поступку Шерлока. Вначале он был просто шокирован, затем — зол и напуган. А после наступила пустота. Всепоглощающая и невесомая одновременно. Такая же была после того, как гениальный идиот сиганул с крыши — внутри будто что-то сломалось. Снова. Но вот только почему на этот раз? Разве Шерлок был все ещё дорог ему? Ватсон отбросил эту мысль, как откровенно абсурдную и совершенно неуместную — он не хотел больше иметь ничего общего с Холмсами как таковыми. Тогда что же послужило причиной? Он, само собой, переживал за жизнь Шерлока и надеялся на его выздоровление. И, разумеется, Джон не желал бывшему соседу по квартире, как и любому другому существу, смерти.
«Почему же я всё ещё здесь?»
Ватсон вздохнул. В любом случае, он уже был замешан в этом деле, и Калвертона, действительно, нужно было остановить. Бывший солдат, который и сейчас давал о себе знать, а также опыт многочисленных расследований с тем же самым детективом и просто внутренний голос не оставляли шансов.
«Сначала надо найти этого психа, а всё остальное — потом», — он так решил ещё до того, как подумал.
Невысокая, крепкая мужская фигура медленно, но уверенно поднялась с больничного кресла. Звуки шагов этом отдавались от гладких стен, постепенно затихая. Хлопнула дверь, ведущая на лестницу, и в коридоре не осталось никого, кроме охраны, караулившей палату.