– Я немного странно себя чувствую, – сказала Кэрол, когда они дошли до основания лестницы, ведущей из дома в сад.
– Может быть, мы вернемся в дом, если вам нехорошо?
Кэрол покачала головой.
– Ничего страшного, – сказала она. – Это из-за похорон. Грустно – вот и все.
Фарра посмотрела в лицо хозяйке, и Кэрол почувствовала ее взгляд. Девушка была премиленькая – настоящее пирожное с орехами, как говаривала Кэрол; к тому же надежная, на нее можно было положиться. Кэрол взвешивала все за и против: может быть, настала пора все ей рассказать?
Хотя нет, не теперь. Кэрол разглядывала цветы и кустарник, напряженно ожидая, не появится ли вновь эта рябь? Да, Фарре следует все рассказать, хотя это совсем не просто.
Однажды она уже обожглась.
Пора было менять тему.
– Как там Клайд? – спросила Кэрол все тем же печальным голосом.
Фарре еще не исполнилось двадцати, но ее личная жизнь была гораздо более бурной, чем жизнь Кэрол. С легкой грустью последняя подумала, что самые взрывные моменты ее любовной биографии уже позади. Долгие споры до утра, любовь, о которой прежде и подумать было страшно, взлеты, падения, неосторожно брошенные слова, решения, последствия которых никто не брал в расчет.
Фарра же говорила о своих проблемах с такой милой убежденностью в том, что ее беда должна стать бедой для всего мира, что ее решения касаются всего человечества, а разочарование способно привести ко всемирному кровопролитию, пусть и воображаемому. Кэрол не без удовольствия слушала горничную, считавшую, что весь мир – в огне, что каждая волна – страшный убийца, а очередное полнолуние непременно ввергнет все население Земли в безумие.
Джону тоже нравилась в горничной эта ее черта.
– А что Клайд? – переспросила Фарра. – Клайд есть Клайд.
Вдруг волна ряби пробежала по земле у самых ног Кэрол. Она едва не охнула. На мгновение ей показалось, что кончики ее туфель оказались под водой.
– Может быть, нам стоит вернуться? – озабоченным тоном спросила Фарра.
И здесь нахлынула вторая волна – гораздо выше первой.
Кэрол запнулась и схватилась за плечо Фарры.
– Все-таки вам пора домой, – сказала Фарра, и случайно услышанные в гостиной слова эхом отдались в ее сознании.
Она взяла Кэрол под руку и повела ее к дому.
– Знаешь, – пытаясь разрядить обстановку, начала Кэрол, обеспокоенная испуганным выражением на лице горничной. – Когда мне было столько же, сколько теперь тебе, у меня тоже бывали моменты, как и у тебя с Клайдом.
– Вот как? – отозвалась Фарра, обрадованная тем, что, несмотря на тяжелое дыхание, ее хозяйка продолжает вести с ней беседу. – Расскажите!
– Ты слышала про… Джеймса Мокси?
– Про человека, поставившего себя вне закона? Преступника? Да, но…
– Про него, – грустно кивнула Кэрол. – Но он не преступник. Он – человек Большой дороги и сильнее всего на свете любит волю.
Фарра остановилась и повернулась к Кэрол. Глаза и рот на ее мгновенно вспыхнувшем лице удивленно округлились. Да, день выдался печальный, но новость – из разряда ошеломляющих.
– Вы целовались с таким человеком, Кэрол? – шепотом произнесла она.
– Во времена нашего с ним знакомства он ничем не отличался от прочих молодых людей. Лишь потом он сбежал на Большую дорогу. Он первым познакомился с Хэтти.
– Что?
– И как-то вечером пришел к нам домой.
– Что? Джеймс Мокси был у вас в доме?
Кэрол отвернулась. Разговор о Джеймсе Мокси напомнил ей о том, что было для нее наполнено серьезным смыслом.
Кое-кто, кроме мужа, знал о ее состояниях.
Кое-кто, кто сбежал от нее двадцать лет назад, будучи неспособным взвалить на себя ношу заботы, испугавшийся груза ответственности за женщину, которая слишком часто умирала.
– Об этом знает еще кое-кто, – сказала Кэрол вслух. Конечно, Фарра ее услышала.
– Кто-то знает что, Кэрол? – спросила горничная.
Кэрол покачала головой, отгоняя открывшуюся ей правду. Может быть, таким образом она откладывала ее на более поздний срок?
– Да, между нами кое-что было. Правда, недолго. Мне кажется, он сейчас в Макатуне, хотя я и не уверена.
– Вы хотите сказать, что вы не просто целовались?
– Вот ведь какая любопытная! – усмехнулась Кэрол. – Я не о том, хотя, конечно, кое-что было.
– И что же?
Но Кэрол, покачав головой, заставила Фарру прекратить допрос. Они уже вышли на газон перед домом.
– Когда-нибудь, – с улыбкой произнесла Фарра, – когда вы будете себя получше чувствовать, вы расскажете мне эту историю во всех подробностях. Уж я вас выслушаю! Еще как выслушаю!